Неизвестная сигнатура - [3]

Хубертус Кассадор и другие солдаты и офицеры Альянса, сопровождавшие дона Фернандо Спарта были готовы драться, и в клочки порвать этих остзейцев прямо тогда. Но дон Фернандо был опытен, опытен и рассудителен, поэтому все услышали осторожное:

— Нас рассудит время.

И время рассудило, подтверждая правоту и осторожность «слуги народа».

Сейчас, «Дева Марина» уже почти неделю висела на орбите Остзее. Однако, редко что-то проходит идеально и силы Альянса не смогли высадить десантпосле того, как планетарная противовоздушная оборона почти перестала существовать. Не смогли потому, что один из ганзейских союзных «кракенов»[11] сел на планету и выгрузил кампфгренадирскую[12] бригаду Ганзейского Союза в полном вооружении рядом с городом. Молча и ничего не объясняя.

На «кракене» находился новый «четвёртый адмирал»[13] Ганзы, сапиенс, пришедший на место дона Мариано, из-за чего Альянс потерял перед самым конфликтом с Империей свою часть контроля над Ганзейским союзом.

Это факт затруднял позитивное общение между новым адмиралом — сапиенс и Мариано Франциско, для которого такое соседство было просто плевком в лицо. Нахождение молчаливых ганзейцев, которые официально считались союзниками Альянса, на планете, делало невозможным бомбардировку города с орбиты. Можно было высадить людей и технику, посылать подкрепления с орбиты, но покончить с городом одним ударом с орбиты — нет.

Приходилось использовать тактику истощения сил защитников дворца, «Фридрихсхалле», который был одним из архитектурных символов Империи.

Это не стало большой проблемой, и к тому же, давало возможность дону Мариано надеяться отомстить за тот самый случай на Тобаго лично, захватив живым и герцога Остзее Фридриха, что было чётко поставлено, как цель, Серапеоном, и заодно фон Касселя, ставшего после того случая героем светских хроник и получившего повышение до капитана. Общество Свободных миров должно получить виновных в разжигании войны и увидеть справедливый и заслуженный военный трибунал.

Всё это хорошо понимал комманданто Хубертус Кассадор, бывший свидетелем той самой сцены.

— Я хорошо помню капитана фон Касселя, дон капитан-навигатор, — ответил он.

— Я поручаю Вам взять его живым и привести ко мне. Это моя просьба. Личная. Понимаете, комманданте? — сказал дон Мариано.

— Нет ничего проще, — ответил Хубертус, — только мне понадобится моё звено. Мои Пуло и Дио, «мачете» номер сто двенадцать и сто тринадцать. Снимите их с плановых полётов.

— Это возможно, — сказал дон Мариано, — дела оборачиваются так, что завтра-послезавтра наша и ганзейская пехота уже смогут занять дворец.

Комманданте Кассадор не был так оптимистичен в своих прогнозах, остзейцы дрались очень неплохо, но возражать не стал.

— Если он утром выйдет в небо планеты, днём он будет пленником на Вашей террасаконтере, дон капитан-навигатор, — сказал Хубертус.

— Очень надеюсь, — кивнул головой дон Мариано, — но если что-то пойдёт не так, не убивайте его. Речь идёт о моей чести, понимаете?

Хубертус понимал. Дон Мариано стал посмешищем, несмотря на свои заслуги. Смешные люди не бывают адмиралами. Ему нужна его дуэль с этим остзейским выскочкой, отснятая на видео, где он растерзает своего оппонента и вернёт свою честь.

— Я окажу Вам эту услугу, дон Мариано, по милости Сераписа! — сказал Кассадор.

— Завтра у Вас свободная охота, Пуло и Дио Ваши, — махнул рукой Мариано Франциско, отпуская его.

Пуло и Дио, были друзьями Кассадора по фаланге[14]. Они оказались в соседних регенераторах, переплавляя свои тела во славу Сераписа. Выйдя из них, и надевая новую форму, ощущая в себе новые, неведомые им силы, они решили держаться вместе. Все трое понимали, как им повезло. Близилась война с Империей и Альянсу нужны были новые бойцы, которые добровольно откажутся от «чаш удовольствий» и возьмут на себя нелёгкую ношу защиты и управления новыми планетами. Родители Пуло, что было видно из его имени, были, скорее всего из господской касты Исиды. Родители Дио, как можно было предположить, из высшей касты Диониса. Своих родителей Хубертус, у которого как-то получалось продвигаться быстрее по ступеням военного ремесла, не помнил. Да и мало кто, знал своих родителей. Человек бескрайний и совершенный не нуждается в животных привязанностях, свойственных виду сапиенс.

Команданте Хубертус Кассадор — командир звена свободных охотников террасаконтеры — смотрел на узкую полосу в той части планеты, где наступало утро. По местному времени было тоже утро, и техники проверяли готовность «мачете» к вылету. Сорок машин стояло на взлётной палубе. Среди них была и его «мачете», и ещё две машины его звена.

— Mia amiko[15], — сказал Пуло, подходя к нему, и касаясь ладонью плеча в знак приветствия, — нет ничего проще, чем задача, которую ты поставил.

— Estro nia[16], — сказал Дио, приветствуя Хубертуса, — нет ничего приятнее свободной охоты на чужой планете. Мне уже порядком надоело сбивать истрёпанные «гепарды»[17] сапиенс, заходящие на посадку. Хоть посмотрим на эту планету прежде, чем дон Мариано уведёт нас отсюда.

— Ещё одна планета, подаренная ганзейцам, сказал Пуло, намекая на «кракен», гигантский силуэт которого они видели каждый день рядом с городом, над которым дрались, — Я хотел бы знать, зачем мы здесь?