Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель - [44]
«Дорогая Астрид!
Очень мило с твоей стороны, что ты нашла время для нашей встречи. Стали ли мы после этого лучше друг друга понимать? Не знаю, но надеюсь, что да. Надеюсь, что, по крайней мере, ты не подумаешь, будто в мои цели входит кого-то преследовать. Кто бы там что ни написал, это его личное дело и это исключительно на его совести.
Углубившись в себя, я попытался докопаться, есть ли у меня личная причина, по которой мне так хочется критиковать твои серии. И похоже, такую причину я отыскал. Я вспомнил беседу с Хансом Рабеном об условиях, на которых будет издан мой “Алфавит”. Как он выразился, “такая маленькая и простенькая книга едва ли потянет на больший гонорар”. И она, разумеется, не потянула […]
Так вот, главное здесь, что его слова пролили свет на отношение издательства к детским книгам: простую маленькую книгу для детей написать может кто угодно. И вы пожинали плоды такого взгляда на детскую книгу, когда заказывали сочинителям книг для девочек и детских романов – таким, как вы сами, Анн Мари [Фальк], Ханс П[етерсен] и Уннерстад [Эдит Уннерстад], – помимо их полноценных книг также серии маленьких, простеньких, ни к чему не обязывающих книжек с добротными иллюстрациями, на которых изображены цветные фигурки. Возможно, я ошибаюсь, но, по-моему, вы сослужили плохую службу авторам и иллюстраторам – если не в плане гонораров, то в художественном отношении, – продвигая скверные заурядные книжки.
У меня в столе лежит пять книг – одними недоволен я сам, для других не нашлось подходящего иллюстратора. Если издательство, как ты говоришь, и вправду заинтересовано в моих книгах наравне с более доступными простыми и понятными всем без исключения, то я готов заключить с вами долгосрочный договор – например, сроком на пять лет, исходя из публикации одной книги в год, 8 % роялти от розничной цены и с учетом того, что гонорар художнику платит издательство, а также с гарантированным гонораром мне 5000 крон за книгу».
Надо сказать, что упомянутые Хельсингом 8 % по тогдашним издательским меркам были заоблачными условиями. К тому же в то время проценты отчислялись от розничной, а не от отпускной цены, как сегодня. На этом Хельсинг не остановился, он продолжал критиковать Rabén & Sjögren за традиционализм и чрезмерную осторожность:
«Если 40-е годы, когда мы только начинали, были незрелыми, то сейчас пришло время (во всяком случае, для издательства, которое называет себя прогрессивным и выпускающим качественную литературу) – в том числе и в случае с “маленькими простенькими книжками” – рассмотреть возможность наравне с коммерческой литературой издавать что-то новое и дать возможность публиковаться писателям с новыми идеями.
Надеюсь, ты мне ответишь тем или иным образом – если, конечно, мое предложение не покажется тебе возмутительным. Уже поздно, и прямо сейчас за окном раздается пение птичьего хора – что-то невероятное: черные дрозды, зяблики, лазоревки, синицы, поползни, горихвостки, мухоловки, славки, пеночки и другие птицы, которых я не могу различить. Огромный хор, воспевающий радость бытия, – а скоро к ним присоединятся еще и птенцы […]
Люблю перед сном послушать их пение.
Всего тебе самого доброго,
искренне твой,
Леннарт Х.».
Ответ от Астрид пришел спустя десять дней:
«Дорогой Леннарт!
Спасибо за ужин, за твое письмо и за все остальное. Надеюсь, ты дойдешь до издательства и мы сможем обсудить все при встрече, но, прежде чем мы побеседуем лично, хочу изложить тебе отдельные “мысли и соображения” в качестве комментария к твоему письму. Отвечаю в том же порядке, в каком ты поднимаешь те или иные вопросы в своем письме. Начнем с “Алфавита”. Если ты помнишь, Ханс Рабен был инициатором создания этой книги и сам попросил тебя ее написать. Я знаю, как высоко он ценит “Алфавит” и другие твои книги. Невозможно поверить, что он называл ее “маленькой простенькой книжкой”, – тут ты, должно быть, ошибся или неправильно понял.
Ты противопоставляешь наши “добротные”, “доступные и понятные” книги другого рода литературе, которую, по-твоему, пристало выпускать передовому издательству. Выражения “доступные” и “хорошо продающиеся” ты используешь в негативном ключе – это означает, что гораздо лучше издавать книги сложные для понимания и с трудом продающиеся. Однако все не так просто. Доступная книга, которую легко продавать, может быть очень скверной, но может запросто оказаться, например, достойнейшей книгой Эльзы Бесков, которая сохраняет свои позиции около полувека, являясь при этом “доступной и понятной” и хорошо продающейся с момента выхода в свет и по сей день. Книга, которую трудно продать, вполне может быть превосходной книгой высочайшего качества. (От всей души надеюсь, что Rabén & Sjögren никогда не откажется от такой превосходной книги только потому, что ее будет нелегко продать).
Но если книга эта трудна для понимания до такой степени, что ты не найдешь ребенка, который мог бы вникнуть в ее суть, то ее не назовешь хорошей детской книгой и издавать ее было бы глупо. И это вовсе не значит, что если современный ребенок эту книгу читать не хочет, то ее время еще не пришло и ей стоит подождать следующего поколения детей, которые будут ею восхищаться. Нет, если книгу не читают ее современники, значит, она безжизненная и таковой останется навсегда. Не стоит возлагать надежду на будущее, ведь тогда эту книгу найдешь разве что на какой-нибудь пыльной полке, но не на прилавках магазинов. […]
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Имя этого человека звучит повсюду: от течения Гумбольдта у берегов Чили и Перу до десятков памятников, парков и горных хребтов в Южной Америке, включая Сьерра-Гумбольдт в Мексике и пик Гумбольдта в Венесуэле. В его честь назван город в Аргентине, река в Бразилии, гейзер в Эквадоре, залив в Колумбии. В Гренландии есть мыс и ледник Гумбольдта, горы Гумбольдта мы находим на картах Северного Китая, Южной Африки, Новой Зеландии, Антарктиды, реки и водопады Гумбольдт – в Тасмании и в Новой Зеландии, парки его имени есть в Германии, по Парижу пролегает улица Александра фон Гумбольдта.
Три сестры, три дочери великого писателя, три характера, три судьбы. Татьяна, Мария и Александра – каждая из дочерей Льва Толстого стала его помощницей и другом, и для каждой определяющим в жизни стал духовный опыт отца. Автор этой книги – Надежда Геннадьевна Михновец, известный петербургский ученый, доктор филологических наук, профессор РГПУ им. А. И. Герцена, автор многочисленных публикаций о Л. Н. Толстом и русской литературе XIX века. Опираясь на широкий круг источников, в том числе малодоступных, а также цитируемых впервые, автор прослеживает судьбы трех дочерей Толстого – любимицы всей семьи, талантливой художницы Татьяны, скромной и самоотверженной, рано умершей Марии, всегда отличавшейся неуемной жизненной энергией Александры.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Я хочу, чтобы меня запомнили тем, кем я был, и настолько, насколько заслужил. (Александр Ширвиндт)Внимание! Содержит ненормативную лексику!