Неизданные архивы статского советника - [9]

Замотанная в лохмотья фигурка блестела глазами в просветах на лице.

Он подал ей руку, и понял, что даже без перчаток обошлась, когда лоскутки легли в ладонь. Только бы журналистов поменьше бы было. А то фотокарточки с прошлого раза еще сносные вышли, а вот этот позор всем департаментом обсуждать будут.

Помог ей снять плащ и остолбенел — да она же практически голая. То есть забинтована, как ожоговая больная, но и ноги, и руки — более чем откровенный наряд, в котором, тем не менее, цензурно прикрыто все. И совершенно не рада празднику. Глазеет на знатных гостей, но даже не делает попыток познакомиться. Робеет что ли?

Мимо проносят канапе с рыбой и в ее животе ощутимо урчит. Да и от напитков тоже глаз не отрывает. Что же, ее в губернаторском доме от стола отлучили?

Велел своему человеку добыть трубочку и галантно подал ей фужер шампанского.

— Спасибо, Михаил Борисович. — промычали из-под повязок, зато посмотрела с признательностью.

— Осмелюсь заметить, Вы выбрали крайне эксцентричный наряд, Ксения Александровна. — разве можно промолчать в такой ситуации? Чета Татищевых выглядела необычно, но величественно, самому советнику вообще стесняться нечего, а вот бедная родственница таковой и получилась.

— За два часа до нашей встречи я была уверена, что отправлю Николая Владимировича и Ольгу Александровну на праздник и отправлюсь спать. — устало, но с удовлетворением от хорошо проделанной работы произнесла она. — Мало того, что их костюмы за день слепили из всего, что было, так еще и мне пришлось.

— То есть это Ваша идея? — и с рыбой, видимо тоже. Сумасшедшая, как есть сумасшедшая.

— Восемь часов на идеи и воплощения. Даже Вас вот удалось вписать в общий замысел. — аж залюбовалась родственниками.

Смышлёная, предприимчивая, но абсолютно сумасбродная.

— Восхищен Вашими талантами. — он манерно поклонился и поцеловал правую забинтованную конечность. И станцевал вальс, чего не делал уже… Не будем о том, когда и с кем. Должны же быть у джентльмена секреты.

* * *

Бал прошел более чем благополучно, даже без дуэлей за домом обошлось. Уже под утро он перебирал бумаги, когда ухватился за вдруг мелькнувшую мысль. Такая деятельная барышня доведет себя до беды без чуткого руководства, а в одном грозном департаменте хорошо послужит общему благу.

Дело в губернаторском доме он себе всегда найдет, да и на ее половину дорогу запомнил с прошлого раза.

— Ваше Сиятельство, какая радость встретить Вас в столь прекрасном расположении духа! — видимо сегодня ее покормили, так что призывно не смотрит.

— И Вам, Михаил Борисович, тоже доброго утра! Чем могу быть полезна? — а саратовские источники все как один отмечали ее любезность. За исключением разве что того почтового чиновника, но тот разок покалечился в доме купца Калачева и по мрачным взглядам, да с учетом пресс-папье понятно, с чьей нелегкой ручки.

— Да вот, пообщаться хотел. Укрепить, так сказать, знакомство… — он извлек из недр сюртука свой потрепанный блокнот, карандаш и похлопал рядом с собой на диване. — Устраивайтесь поудобнее, Ксения Александровна.

— Да лучше я постою. — отошла подальше, так что под ярким не по-зимнему солнцем остался виден лишь силуэт.

— Как Вам угодно, сударыня. — покопался в записях и продолжил. — Я тут уточнить кое-что хочу. Касательно коробки.

— Что именно? — насторожилась женщина.

— Почему Вы решили, что она представляет опасность?

— Любезный Михаил Борисович! Все гости, пришедшие к Его Превосходительству, оказались без особой поклажи. И только он — с огромным коробом. Вел себя очень странно, был полностью погружен в себя. А я читала про всяких таких… — и в каких же дамских романах о таком пишут, хотелось бы поинтересоваться у отделения цензуры.

— То есть Вас озаботило поведение человека настолько, чтобы лишить его сознания?

— Господин упал на пресс-папье. — как по писанному произнесла и губки поджала.

— Сударыня, не обижайтесь, все Вы правильно сделали. — Он постучал карандашом о блокнот. — А чем Вы сейчас занимаетесь? — внезапно сменил тему.

— Вышивкой. — покопалась в ридикюле и гордо протянула лоскуток, испещренный мазками зеленых нитей. Ведь старалась же? Или у нее с координацией движений беда. Хотя господин Гершелев бы не согласился с таким утверждением.

— Сударыня любит современную живопись? Эти новомодные художники… — протянул он после некоторого раздумья.

— Это — клевер. — обиделась дама и спрятала лоскуток обратно.

— Ну да, конечно. — он чуть покраснел. — Я слышал, Вы дом достроили в Санкт-Петербурге.

— Да, у меня осталось небольшое наследство от моего бедного супруга. — подумать только, триста тысяч для нее мало?

— Необычное занятие для графини. Стройка, торговля… — действительно, нетипично себя ведет.

— Я не скрываю свою историю. Глупо отрицать прошлое.

Небось, еще и гордится собой — из симбирской глуши через мутную историю с купцом оказаться вдовой наследника одного из старейших родов.

— Вы вряд ли захотите скучать в салонах. — надо же прощупывать почву.

— Современная женщина всегда сможет найти интересы по вкусу. — это она про что? Неужели из новомодных суфражисток будет?

— В молебнах-то? — а ведь увлеклась тогда. И действительно по молебнам столько времени провела. О том и наблюдения были — сам перед сожжением читал.