Неизбежный финал - [159]

Майор протягивает руку и нажимает кнопку звонка. Лейтенант Дэнилэ появляется в дверях.

— Что с ордером на арест?

— Уже готов. Прокурор подписал.

— Принесите.

Лейтенант исчезает. В гнетущем молчании майор останавливает долгий взгляд на Матее Диникэ и строго продолжает:

— Это далеко не единственное доказательство вашей виновности, которым мы располагаем. Мы навели справки относительно парохода «Дунай», гражданин Диникэ, на котором якобы плавает бывший возлюбленный Роксаны. Так вот, это судно уже долгое время, начиная с апреля прошлого года, находится в доках порта Галац на ремонте… Кроме того, мы узнали, что в составе команды «Дуная» никогда не было моряка по имени Мирча Василою, вам ясно?.. А теперь будьте любезны сообщить нам, где находится Владу!

Я давно уже не отрываю взгляда от Матея Диникэ. На моих глазах лицо его бледнеет, и он тяжело, как мешок с мукой, падает со стула.

Я бросаюсь к нему с отчаянным криком:

— Цианистый калий!

— Спокойно, летчик! — невозмутимо останавливает меня майор. — Обычный обморок… ничего более. Он слишком труслив, чтобы решиться раздавить зубами капсулу с цианистым калием.

Мы поднимаем Диникэ — он тяжел, действительно как мешок с мукой. С трудом сажаем его обратно на стул. Майор похлопывает его по щекам. Диникэ начинает приходить в себя. Вот он открывает глаза и тупо смотрит куда-то мимо нас. Потом взгляд его делается осмысленным, Диникэ узнает нас, я лицо его искажается.

— Ну хватит играть, уважаемый! — восклицает майор Визиру. — Говорите, где Владу?

— В подвале… в моем доме в Дульчешти. На крышке люка стоит кухонный стол.

Десять минут спустя мы мчимся в машине в сторону Дульчешти. Лучиан Визиру, устало улыбаясь, объясняет мне свое странное поведение на допросе.

— Ты меня извини, летчик, так было надо. По двум причинам. Вчера, пока ты связывался со своей частью, чтобы получить необходимую информацию из Н., мы с майором Винтилэ проанализировали со всех сторон результаты нашего расследования. В это время, весьма кстати, пришел ответ на наш запрос из управления порта. Да, должен тебе сказать, что полковник Мареш был прав, предлагая нам проверить вещи, казалось бы, очевидные и не вызывающие подозрения. Ответ из управления порта показал нам, что Диникэ был самым активным образом замешан в событиях, происшедших в семье Владу. Далее, милиция, оперативно взявшись за дело, быстро установила, с кем Диникэ провел ночь на 14 октября. Вот так и появилась Николета Бружан, которая охотно дала свидетельские показания. Все эти материалы, подкрепленные содержимым твоей записки, которая появилась сегодня утром, привели нас к выводу о несомненной вине Матея Диникэ.

Лучиан Визиру делает паузу, чтобы бросить в рот ментоловую карамель.

— Ладно, хватит об этом. Лучше скажи, почему ты поставил меня в такие невыносимые условия?

— Ты же еще вчера готов был признать мой богатый опыт. А он в данном случае подсказывал, что нужно сделать именно так. Ты толковый офицер-контрразведчик и наверняка поймешь, что я тебе скажу. Буду откровенен: я опасался, что во время допроса ты не сможешь сдержаться. Если твое возмущение лицемерием Диникэ будет слишком велико, ты сорвешься и разрушишь всю структуру допроса.

— Ладно, майор, а почему ты мне не мог этого объяснить перед допросом? Я не такой уж дурак, а нервы… я все-таки летчик, а не только контрразведчик, уж как-нибудь сдержался бы, — мягко упрекаю я его.

— Была еще и другая причина, друг мой летчик. По моим расчетам, у нас наметился цейтнот. По всему получалось, что Владу находится где-то поблизости, на побережье, ты ведь тоже вначале так думал. Нужно было торопиться. Понял? Простил меня? Ну хватит дуться, скажи, что простил.

Я смотрю на него с восхищением. И со стыдом вспоминаю свои собственные мысли на его счет, когда увидел его утром.

— Ты всю ночь трудился?

— Вот это самое подходящее слово! Да, брат летчик, я всю ночь трудился.

Всю остальную дорогу до Дульчешти мы сидим молча, думая об одном и том же: жив ли еще Владу?

ПОКАЗАНИЯ МАТЕЯ ДИНИКЭ (в сокращении)

«Еще летом 1977 года я принял предложение некоего Влада Вирджила Биндеа, уже более двадцати лет проживавшего за границей, передавать информацию военного, экономического и политического содержания. Он приехал к нам в страну сразу после землетрясения, чтобы провести отпуск на побережье. В тот год я работал в туристическом бюро в Мамайе, в гостинице «Жемчужина моря». Хотя Биндеа был на пятнадцать лет старше моей сестры, он начал за ней ухаживать. С согласия Роксаны я его поощрял, имея на то несколько причин… И я, и Роксана — мы оба рассчитывали любой ценой уехать из Румынии насовсем. Биндеа, казалось, понимал нас. Он расписывал нам жизнь на Западе, предупредил, что там без хорошей материальной базы и без моральной поддержки знакомых или друзей нам будет очень тяжело устроиться. Я ответил, что мы с Роксаной еще достаточно молоды и готовы пожертвовать чем угодно для того, чтобы однажды поселиться, например, в Вене — а там, на месте, разберемся. Биндеа поймал нас на этих словах «мы… молоды и готовы пожертвовать чем угодно». Он предложил нам свою помощь. Тогда же, летом 1977 года, он познакомил нас с Рудольфом Б., он же Мирча… немцем румынского происхождения, уехавшим в Германию в 1943-м или в 1944 году. Так началось наше сотрудничество с Мирчей, который предложил нам собирать информацию. Для нас это не составляло труда, поскольку мы много ездили по побережью и имели обширный круг знакомых и друзей.