Неизбежность странного мира - [42]

Астронавты действительно могли бы безнаказанно и без ущерба для истины поменять местами ракету и Землю во всех своих рассуждениях, если бы — если бы не одна тонкость.

Дело в том, что системы отсчета — «Земля» и «Ракета» — вовсе неравноправны. Ракета по меньшей мере четыре раза испытывает в полете изменение скорости своего движения: убыстрение — при старте с Земли, замедление — при посадке на 61-ю Лебедя, снова убыстрение — при начале обратного пути, и снова замедление — при финише на Земле. Поэтому система отсчета «Ракета» отнюдь не может считаться движущейся все время прямолинейно и равномерно в отличие от системы отсчета «Земля». И, следовательно, астронавты не вправе рассуждать так же, как оставленные ими земляне. Они находятся в иных условиях движения.

Конечно, очень хочется подсказать астронавтам одну мысль, которая, казалось бы, вновь спасает их равноправие с землянами:

— Дорогие наши сопространственники, а почему бы вам не возразить Эйнштейну, что в периоды замедлений и убыстрений полета ракеты вы рассматриваете дело так, что убыстряет или замедляет свое движение вовсе не ракета, а Земля. Скажите Эйнштейну: «Мы-то и в — эти минуты продолжаем лететь равномерно и прямолинейно, а ускорения испытываете вы вместе со всеми землянами, оставшимися на Земле!»

Стоит заметить, что астронавты почувствовали бы себя прежде всего оскорбленными, услышав эту подсказку: мы, сами того не подозревая, вкладывали бы в их уста соображение, которое полвека назад в издевательской форме выдвигал против теории относительности Филипп Ленард — высокоученый негодяй Ленард, будущий фашист, о котором нам, к сожалению, придется еще вспомнить на этих страницах. «Пусть поезд совершает резко неравномерное движение, — сказал он. — Если теперь… в поезде все разбивается в щепки, а снаружи все остается невредимым, то, думаю я, ни один здравомыслящий не будет сомневаться в том, что именно поезд внезапно изменил свое движение, а не окружающее». Полагая, что Эйнштейн к числу здравомыслящих не принадлежит, Ленард злорадно умозаключал, что он таким легким способом опроверг теорию относительности.

Между тем он только лишний раз подтвердил ее справедливость. Теория относительности как раз и утверждает, что системы отсчета «поезд» и «рельсы» равноправны только до тех пор, пока паровоз не меняет внезапно свое движение. И астронавты не приняли бы нашей «ленардовской подсказки». Они сказали бы, что в периоды убыстрений и замедлений ракеты реально начинают чувствовать просто на самих себе мучительное действие ускорения, а земляне тут ни при чем. Ускорения вовсе не относительны, а абсолютны. Они возникают оттого, что к телу прикладываются какие-то силы. И точку приложения этих сил (ракету) нельзя произвольно приписывать другому телу (Земле).

Когда, на сцене появляются ускорения, когда «тела отсчета» уже не движутся относительно друг друга просто по инерции, то есть равномерно, и прямолинейно, тогда слово берет общая теория относительности, разработанная Эйнштейном позже — к 1916 году. Эта общая теория показывает, что в конце концов — в итоге всего путешествия ракеты — все произойдет именно так, как здесь рассказано: астронавты останутся относительно молодыми и, вернувшись на Землю, снова став сопространственниками землян, перестанут, однако, быть их современниками…

Так разрешим себе еще одну маленькую вольность.

8

Перенесемся из XXI века в далекое неизвестное прошлое. Что, если чувство относительности земных секунд и веков когда-то уже владело людьми?

Лет тридцать назад мальчики зачитывались прекрасной книгой Фредерика Содди о строении атома и радиоактивности. Это был известный ученый, сподвижник великого Резерфорда, и профессорам-педантам может показаться недостойным, что в книге его было немало совсем ненаучных и словно бы не идущих к делу крылатых мыслей. Но эти мысли были пробуждены необычайностью новых знаний человечества о строении вещества. Одна из них не могла не поразить воображение любого читателя.

…Что такое легенда о рае? Может быть, это не только мечта измученного человека о грядущем изобилии и справедливости? Может быть, это воспоминание? Может быть, когда-то «рай» уже был на Земле — люди тогда владели даровой атомной энергией, и всего для всех было сколько хочешь? А потом внезапные катастрофы, геологические или космические, смыли, сожгли или стерли с лица нашей планеты ту высокую цивилизацию? Может быть, она ушла под воду вместе с Атлантидой? Может быть, удалилась вместе с Луной, если впадина Тихого океана в самом деле бывшее ложе оторвавшейся от Земли Луны?.. Нам не важно, что скажут по этому поводу археологи, космологи и, наконец, философы. Они, конечно, улыбнутся, а самые добросовестные и скучные из них даже рассердятся. Но мы фантазируем, и та былая цивилизация нужна нам только как ракетодром для некогда улетевшего с Земли трансгалактического корабля.

Фантастическая мысль Фредерика Содди кончалась на том, что легенда о рае могла быть воспоминанием о давно погибшей атомной цивилизации. А мы осмелимся пойти немного дальше: в тот атомный век люди могли построить и атомные ракеты. Или фотонные. Они могли довести скорость своих космических кораблей до какой угодно величины, близкой к скорости Света. И вот однажды они снарядили экспедицию к Магеллановым Облакам.