Неистовый рыцарь - [26]

— Мне больно! — крикнула она.

Он сразу же ослабил хватку:

— Почему вы согласились? — спросила она в смятении.

Он покачал головой:

— По многим причинам, миледи. Одна из них заключается в том, что в планах короля есть логика. Это будет выгодный союз для всех заинтересованных сторон.

— Но не для моего народа…

— И для вашего народа тоже. Потому что, если он не покорится, Вильгельм истребит его.

Аллора в отчаянии взглянула на Брета. После того как она увидела его с Люсиндой, ситуация стала выглядеть еще хуже. Как будто судьба решила посмеяться над ними. Словно прочитав ее мысли, он сказал уже более мягко:

— Миледи, вы знаете мое отношение ко всему этому, и оно не изменится. Теперь решение за вами. Должен предупредить — и это не пустые слова, — что я отношусь к браку очень серьезно. Если вы станете моей женой, то знайте, что я потребую от вас соблюдения каждого пункта брачных обетов.

— Но ведь вы предпочли бы жениться на ежихе! — Напомнила она ему, едва сдерживая слезы.

— Миледи, — произнес он, слегка поклонившись и отпустив наконец ее руку, — я чувствую, что меня все сильнее увлекает задача, которую мне придется решить. Все могло быть намного хуже, окажись я в таком же положении, но с дамой преклонного возраста или даже с молодой, но не такой, как вы, красивой. А я, миледи, не совсем дряхлая развалина…

— Да, вы можете прожить очень долго. — Брет кивнул головой.

— Я намерен жить долго и наслаждаться радостями жизни, любовь моя, хотя бы для того, чтобы досадить вам.

— Ох, оставьте меня в покое! — воскликнула Аллора и снова попыталась ускользнуть от него, но он опять схватил ее за плечи. Он посмотрел на нее своими печальными красивыми глазами, и у нее замерло сердце.

— Решение за вами! — повторил он. — Но поймите вы наконец: я не намерен причинять вам страдания. И запомните, что я не допущу никаких колкостей в свой адрес. Как только вы произнесете перед алтарем брачную клятву, вы, как моя супруга, будете находиться там, где я, будете спать со мной, научитесь подчиняться мне и уважать меня.

Она чуть не задохнулась — ей показалось, что от его прикосновения огонь распространяется по всему телу. Она страдала и не могла разобраться в причинах своих страданий. Он так просто говорил с ней о самых интимных вещах, хотя она была ему безразлична, — ведь своими глазами она видела, как он нежен с другой женщиной… Она наблюдала за ними как завороженная, но не могла в этот признаться.

— А как же вы, милорд? Как насчет ваших брачных обетов? Если я стану послушной и покорной женой…

— Мои обеты, миледи? — перебил он ее. — Ну что ж, я тоже буду их соблюдать и буду лелеять вас как свою молодую, очаровательную, любимую и нежную жену.

Аллора почувствовала, что дрожит. Она верила, что Брет искренен с ней, но в ней самой кипело возмущение оттого что в его словах ей слышалась насмешка.

— Вы любите Люсинду! — прошептала она.

— Я собирался жениться на ней, — согласился он.

Она опустила ресницы, испытывая глубокое замешательство. Они играют с огнем. Роберт этого не понимает или не желает понимать. А огонь грозит в любой момент неистово разгореться.

Брет взял ее за подбородок, повернул к себе лицом и посмотрел в глаза.

— Я сказал королю, что с радостью принимаю его предложение. Дальнейшее, миледи, зависит от вас.

— Позвольте мне пройти! — прошептала она.

Он отступил в сторону и вежливо поклонился. Она бросилась бежать.

Глава 6

Мать и сын сидели возле ярко горящего камина в своем городском особняке, в длинном холле с резными креслами вокруг стола. Лето подходило к концу, и вечерами становилось влажно и прохладно.

— Догадываюсь, — сказала Фаллон, глядя сыну прямо в глаза, — что король каким-то образом приложил ко всему этому свою руку.

Она с двумя дочерьми возвратилась домой всего несколько минут назад и, радостно расцеловав Брета в обе щеки, чуть отстранила его от себя, чтобы пристально вглядеться в лицо, как это делают все родители, долго не видевшие своих отпрысков. Для нее момент встречи с горячо любимым сыном был особенно дорогим, потому что слишком часто те, кого она любила всем сердцем, уходили и исчезали навсегда.

«Возвращаться домой всегда приятно, — подумал Брет. — Приятно увидеть мать, обнять ее, приятно подбросить в воздух малютку Гвен и услышать, как она визжит от удовольствия, приятно обнять Элайзию — ей уже почти восемнадцать лет, и она стала красавицей с серебристо-серыми глазами и ярко-рыжими волосами, несомненно, унаследованными от Годвинов».

Фаллон, не успев пер е шагнуть порог своего дома, уже услышала о том, что сын женится на непокорной дочери лорда с северной границы. Поэтому после приветствий и расспросов о муже и сыновьях она коротко спросила:

— Слухи — это правда?

— Да, миледи, правда, — подтвердил он.

Именно в этот момент сестры Брета, поймав его взгляд через плечо матери, подхватили малютку Гвен на руки и удалились. Элинор знала все в подробностях, а Элайзия инстинктивно почувствовала, что такой разговор между матерью и братом предпочтительнее вести с глазу на глаз.

Сидя перед камином, Брет вспомнил почему-то, как часто ему приходилось уходить на войну. Сначала, в его юные годы, было восстание в Йорке, потом бесконечные стычки на границе между Уэльсом и Шотландией, а совсем недавно новые беспорядки в Нормандии. Военным искусством он овладел по необходимости, но никогда не имел к нему пристрастия. И уходить на войну ему всегда было непросто.