Неистовый маркиз - [61]

Чтобы как-то скоротать время, Кейн попытался представить, о чем могли бы говорить две эти столь не похожие друг на друга женщины. А потом он вдруг подумал о том, что в книжную лавку Джулианы, возможно, заявилась толпа коллекционеров. А кого из них следовало опасаться? Конечно же, Фредерика Фиттерборна. Но тот, судя по всему, находился сейчас в Уилтшире. А вот где находится тот, кто вломился в лавку Джулианы и спрятал книгу? Если он сейчас в Лондоне, то очень может быть…

Тут Кейн наконец-то увидел свою карету, медленно катившую по заполненной экипажами торговой улице. Не удержавшись, он бросился навстречу карете и, распахнув дверцу, пробурчал:

— Ты опаздываешь, дорогая.

Джулиана промолчала, а Кейн, усевшись с ней рядом, с облегчением вздохнул: все-таки им удастся тайно выбраться из Лондона. Эстер же находилась в полной безопасности, у тети. А все юридические разбирательства, касавшиеся опекунства, шли своим чередом. Так что все вроде бы было в полном порядке.

— Дорогая, почему же ты опоздала? — спросил маркиз, взглянув на свою спутницу.

Джулиана тихонько вздохнула.

— Ну не могла же я уехать сразу… Я должна была поговорить с миссис Дюшан. И переодеться, конечно же.

— Да, разумеется. Дорогая, тебе не холодно? Почему бы тебе не снять шубу? Я хотел бы посмотреть твое платье.

Накануне Кейн посылал Мел к услужливой миссис Триммс за одеждой; требовался дорожный наряд для женщины, занимающейся торговлей и отправляющейся в провинцию к родственникам в сопровождении жениха. Причем Кейн настоял на том, чтобы его «невеста» не была одета в черное.

— Да, мне нравится цвет, — сказал он, кивнув. — И покрой — тоже. Он тебе идет, хотя и строговат. — Платье из голубой шерсти было слишком уж «приличным». — Но в любом случае, миссис Мертон, вы выглядите замечательно.

Джулиана же вдруг покраснела, — но вовсе не из-за комплимента, а из-за мысли о том, что она, возможно, не сможет одеваться и раздеваться самостоятельно, так как и ее новое платье, и новый корсет застегивались сзади. «Впрочем, сейчас не время об этом беспокоиться», — сказала она себе.

Да, сейчас ей лучше подумать об ожидавшем ее путешествии и о том удовольствии, которое она получит. Ах, ведь она впервые покидает Лондон за последние четыре года. Да еще с таким комфортом!

— Кстати, Кейн, о карете… — Джулиана с улыбкой взглянула на своего спутника.

— Да, слушаю тебя, дорогая.

— Кажется, ты говорил, что твоя карета совершенно неприметная.

— Совершенно верно. Черная, довольно скромная. Главное же — без гербов.

— И очень просторная… — Джулиана снова улыбнулась.

— Я специально заказал такую. — Кейн ухмыльнулся. — Видишь ли, мне всегда казалось, что следует путешествовать со всеми удобствами.

— А обивка опять бархатная, — заметила Джулиана.

— Да, разумеется. А какая же еще нужна?

— Знаешь, я никогда не видела сидений, обитых красным бархатом.

— Я хочу, чтобы все мои кареты напоминали шикарные книжные переплеты, — заявил маркиз. Подавшись вперед, он потянул на себя ручку под сиденьем напротив, и тотчас же открылась панель, под которой обнаружилось потайное отделение. — Может, желаешь немного перекусить? Или бокал бренди, если еще не слишком рано?

Когда они добрались до Андовера, — уже вечерело. Конечно, можно было бы заночевать в Бейсингстоке, где они останавливались на обед, но оба горели желанием продолжить путь. За время путешествия они обсудили все недавние события, а также предстоящую встречу с Фредериком Фиттерборном. И в конце концов сошлись на том, что без разговора с этим человеком им никак не обойтись. Собственно, ради такого разговора они и отправились в это путешествие.

— Следовательно, чем скорее мы доберемся до Солсбери, тем лучше, — подытожил Кейн.

— Да, конечно, — кивнула Джулиана. Она не сразу сообразила, что ей предстояло провести ночь вместе с Кейном в захудалой провинциальной гостинице, в такой, где никогда не останавливались аристократы.

— Комнату для меня и моей жены, — заявил маркиз. — А мое имя — Джон Джонсон.

Джулиана, конечно же, не стала возражать и молча зашагала по лестнице рядом с «мужем».

Планируя путешествие, они решили представить Фредерику Кейна как ее нареченного, но только не под его истинным именем. Им почему-то казалось, что Фредерик Фиттерборн будет с ним откровеннее, чем с Джулианой.

Оставшись наедине с Кейном в маленькой, но чистой комнате, Джулиана скрестила на груди руки и проворчала:

— Почему ты не сообщил мне, что собираешься сказать хозяину, что мы женаты?

— Я боялся, ты будешь возражать.

— Но почему ты сказал, что мы женаты? — допытывалась Джулиана.

Кейн лукаво улыбнулся:

— Должен ведь кто-то помочь тебе с пуговицами на платье. А также, по всей вероятности, и с корсетом. — Следовало отдать ему должное — он заметил это.

— Я могла бы позвать горничную, — возразила Джулиана.

Однако внутренний голос спрашивал ее: «Ну чего ты затеяла шум по такому поводу? Как будто ты никогда не делила ложе с Кейном и не получала от этого удовольствие…»

Между прочим, наряд простолюдина нисколько его не портил, и он выглядел сейчас так же привлекательно, как и в модной одежде, сшитой по фигуре. Да-да, он был такой же стройный и гибкий, такой же неотразимый. И Джулиана прекрасно знала, какое удовольствие Кейн сможет ей доставить.