Неистовая принцесса - [34]

Фаллом с тревогой покачала головой. Она ничего не знала.

— Отец хочет, чтобы герцог Вильгельм освободил его брата Вулфнота, — пояснил Гален.

Фаллон помнила своего красивого молодого дядю со времен пребывания во дворце Эдуарда.

— Норманны! — презрительно произнесла она. Фаллон не могла вспоминать о том времени без чувства боли и горечи. Она не могла также забыть, что грубое поведение одного из нормандских рыцарей послужило причиной ссоры между Эдуардом и Годвином.

— Тебе лучше сменить гнев на милость. Отец сказал, что мы должны быть доброжелательны к норманнам.

— Что?!

— Ты еще такое дитя, — сказал Гален с ноткой превосходства, что всегда раздражало Фаллон. — Граф д’Анлу спас тебя, когда какие-то бродяги хотели перерезать тебе горло. Если бы ты не убежала тогда из дворца…

— Не смей говорить мне все это, Гален! — сказала Фаллон, кусая нижнюю губу. Ей было очень неприятно вспоминать о том, что ее спас этот презренный нормандский рыцарь.

— Ты не можешь себе представить, что случилось бы с тобой, если бы тебя не спас Аларик, — гнул свое Гален.

— Ну да, прекрасно знаю! — возразила она. Во всяком случае, некоторое представление имела. Об этом шептались девчонки, намекали парни, так что она уже была наслышана о подобных вещах.

— Так что сама виновата, что он сейчас в нашем доме и что отец считает его своим другом.

— Я виновата? Да я все время с ним воевала! — запротестовала Фаллон.

— Я думаю, что ты боишься его, — поддразнил ее Гален.

— Нет! Я не боюсь никого!

Гален улыбнулся.

— Ты боишься отца. И я тоже, — произнес он. Фаллон при этом тоже улыбнулась.

Они оба боготворили отца, хотя и не могли объяснить себе, за что именно. Они боялись заслужить его неудовольствие, потому что любили его и не хотели огорчать плохим поведением.

Фаллон вздернула подбородок.

— Ладно, пусть так. Я не боюсь норманнов. И саксов тоже, за исключением отца.

— Докажи!

— А как?

Гален пожал плечами. Некоторое время он смотрел на сестру такими же большими голубыми глазами, как и у нее.

— Не знаю. Сделай что-нибудь. Например, насыпь ему песка в ботинки.

Фаллон покачала головой.

— Это я уже делала.

— Что? — Гален с уважением посмотрел на сестру.

— Ну, это было давно. Но он наверняка помнит про это.

— Ну вот, значит, ты боишься!

— Я не боюсь! — Фаллон понимала, что Гален втягивает ее в неприятную историю, но в то же время не могла не принять вызова.

Она улыбнулась брату.

— Мы еще посмотрим, кто боится и кто не боится этого нормандского ублюдка.

Она проскользнула мимо брата и вошла в зал, где обнаружила гостей, уютно расположившихся вокруг камина. Стоял только один человек — Аларик из Анлу. Он посмотрел на вошедшую Фаллон, и его красивые черты не дрогнули и не выдали его чувств. Внезапно Фаллон почувствовала, что дрожит. Гален был прав: она боялась его. В его лице появилась какая-то суровость, хотя он все еще оставался молодым. Если раньше, искушая его терпение, она испытывала только легкое волнение, то сейчас это казалось непоправимой глупостью.

— Фаллон! — позвала ее мать.

Эдит в красивом желтом платье с высоко уложенными волосами, скрепленными узорной лентой, шла ей навстречу. Склонившись к дочери, она зашептала:

— Фаллон, платье у тебя грязное, в волосах ветки, а ведь у нас гости. Поприветствуй их и сходи умыться и переодеться к обеду. — Она подвела дочь к гостям.

— Милорды, это наша дочь Фаллон. Фаллон, поприветствуй графа Аларика и его рыцарей Фальстафа, Боклара и Ромнея.

Фаллон каждому по очереди сделала реверанс; щеки ее заалели, когда она наконец взглянула на Аларика. Гарольд сидел между мужчинами и при виде ее слегка нахмурился. Он считал дочь взрослой девушкой, а сейчас она больше была похожа на мальчишку-сорванца. Должно быть, он нахмурился бы еще больше, если бы знал, что она рассказывала деревенской ребятне о рогах и копытах.

Аларик сделал легкий поклон и не без иронии напомнил ее отцу, что уже имел удовольствие встретиться с Фаллон.

— Да, конечно, — пробормотал Гарольд. Он поднял руку и Эдит быстро повела Фаллон к лестнице.

Поджидавшая наверху Элсбет проводила Фаллон в ванную. Пока служанка вслух сетовала на то, что Фаллон ведет себя не так, как положено леди, та размышляла о своем обещании брату. После тщательного мытья ее одели в платье из мягкого розового шелка и ярко-синий передник.

— Ты стала такой большой, — проговорила Элсбет. — Тебе и вести себя следует так, как подобает дочери твоего отца.

Затем она отступила на шаг и всплеснула руками.

— Ты такая славная, — пробормотала Элсбет, целуя Фаллон. — На тебя трудно сердиться. Надень новый пояс, чулки и ботинки, а я расчешу тебе волосы.

Фаллон осталась довольна, когда Элсбет заплела ей длинные косы и уложила в виде короны, украсив маргаритками. Закончив туалет, она улыбнулась, почувствовав себя совсем взрослой.

— Теперь иди вниз, — подтолкнула ее Элсбет. — Отец может гордиться тобой.

Фаллон чмокнула Элсбет в щеку и побежала к лестнице. Вспомнив о том, что леди не бегают, и неспешно ходят, Фаллон замедлила шаг, хотя сердце ее продолжало в нетерпении колотиться.

Она распрямила плечи и не спеша грациозно сошла по лестнице. Общая беседа в зале мгновенно смолкла, едва Фаллон появилась на площадке. Фаллон почувствовала, что на нее устремлены все взоры, в том числе и отца.