Неисторический материализм, или Ананасы для врага народа - [6]

– Так ты уезжаешь в командировку или будешь появляться по вечерам? – попыталась уточнить она, отказываясь понять, как можно совместить и то, и другое.

– Иногда даже буду ночевать дома, – пообещал Сергей и тут же заполучил скандал.

Гуля бушевала и требовала немедленно сообщить имя той стервы, с которой он собирается ей изменять под видом выдуманной командировки, а также тех друзей, которые собираются обеспечить ему прикрытие, предположив, что она – Гуля – такая дура, что поверит во весь этот подлый обман. И вообще, никто не заставляет его жениться насильно, но если он – обманщик и изменщик – вздумает увильнуть, то Гулины братья – горячие дагестанские парни…

Сергей, которому настрого запретили говорить о путешествии во времени, бросился к телефону.

– Андрей, – закричал он в трубку, – сам ей объясняй как хочешь. Она думает…

Гуля вырвала у него трубку и сама высказала Андрею, что она думает о нем, о его работе (по отдельным обрывкам фраз можно было понять, что она считает Андрея профессиональным сутенером) и о некоторых его ближайших родственниках.

– Я говорил, – бросил в трубку Андрей, не заботясь о том, кто его услышит, Сергей или Гуля, – что тебе надо жениться на умной.

Нельзя сказать, что это помогло успокоить Гулю. Скорее, наоборот. А поскольку Сергей, которому эта фраза предназначалась, ее как раз не услышал, то он не мог понять, с чего его невеста – девушка обычно слегка робкая, нежная и невинная, как весенний цветок дагестанских гор, – пришла в такую ярость. Сергей несколько раз открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог сам себя услышать, испугался и замолчал, молча думая, не соскучился ли он по родителям. По всему выходило, что соскучился. Просто-таки не терпелось их повидать. Эта мысль Сергея очень взбодрила. Он даже решительно крикнул, дождавшись, когда Гуля сделала паузу, чтобы набрать воздух в легкие:

– Ах, ты мне не доверяешь? Тогда я ухожу!

Под гневные речи, касающиеся в основном бойцовских качеств горячих дагестанских братьев, Сергей побросал в сумку свои вещи, радуясь тому, что не успел обрасти имуществом в Гулиной квартире, а еще более – тому, что дагестанские братья не успели покинуть родной аул.

Мама ему очень обрадовалась. Несмотря на то, что Гуля всячески старалась поддерживать с ней хорошие отношения, мама никогда не одобряла их матримониальных планов.

– Можно, конечно, сходить с ней разок в загс, – задумчиво сказала она, – хотя бы ради того, чтобы ты узнал, наконец, на ком женился.

Сергей непонимающе уставился на нее.

– Ну, после свадьбы ей уже не надо будет притворяться, – объяснила мама. – И тогда, учитывая наличие братьев, тебе придется прятаться у нас. За железной дверью. Отец, правда, немного староват, чтобы драться. Но, – оживилась она, – можно бросать на них из окна куски скал, выливать кипящую смолу…

– Ну мама! – сердился Сергей, глядя, как она хохочет.

У мамы всегда было своеобразное чувство юмора. Но самое удивительное, что в ее шутках была только доля шутки. Потому что они всегда сбывались.

Сейчас она, сияя, разгружала сумки и приговаривала, что впервые в жизни ее непутевый сын проявил благоразумие и твердость характера и что теперь все будет хорошо. Собственно, она каждый раз это говорила, когда он ее слушался.

– Понимаю, что Гуля – замечательная любовница, – доносился ее ласковый голос уже с кухни, где она готовила обед. – Но этого маловато будет…

Сергей обиженно нахмурился и попытался стянуть пиво из холодильника.

– Мне тоже налей, – попросила мать, не оборачиваясь. – В Гуле одно хорошо – она сделает тебя трезвенником.

Сергей гордился своей матерью. Гордился, что она не ханжа, что она шутит, вместо того чтобы плакать, и, когда сын ошибается, не заявляет торжествующе: «Я же тебе говорила!» И то, что она не прочь иногда выпить пива вместе с ним, он тоже относил к ее несомненным достоинствам. Его восхищение матерью разделяли многие его друзья, включая заклятого друга Андрея.

– Меня усылают в командировку, – пожаловался Сергей, – а она угрожает мне своими братьями.

– Что-то мне это напоминает, – расхохоталась мать. – Дагестанская вендетта – это не шутки. Погоди, погоди, – сообразила она. – Это тебя – в командировку?! Но ведь Артемьев без тебя в банке дня прожить не может. Он совсем с ума сошел? – удивилась она.

– Мама! – с чувством сказал Сергей. – Ты представить себе не можешь. Меня усылает в командировку Андрей! С благословения Барсова. И с Артемьевым они уже договорились. Представляешь?

– Очень даже представляю, – задумчиво сказала мама. – Барсов кого хочешь уболтает. Это, конечно, величайшее научное открытие и строжайший секрет?

– Как ты догадалась?

– Значит, раньше, чем через пару дней, я о нем не узнаю, – опечалилась мама. Еще одним ее достоинством было чрезмерное любопытство, благодаря которому их семья всегда была в курсе последних событий, а потому могла принимать правильные решения.

В прихожей послышался бодрый голос отца.

– Так-так, вижу, к нам пожаловал сын.

– Дайте-ка я угадаю, зачем ты явился, – сказал отец, войдя в кухню и обняв сына, – с трех раз. Ты соскучился и пришел повидать своих стареньких маму и папу? Не похоже. Хочешь поздравить мать с Восьмым марта? Тоже мимо, на дворе июль. Понял, – воскликнул отец, глядя на дорожные сумки в углу в коридоре. – Ты отправил нежное дитя гор обратно в горы!