Неискушенные сердца - [37]

— Боже мой, Парис! Бежим скорее, пока не поздно!

— Что такое? Что случилось? — спросил он встревоженно.

— Табризия, о Боже, бежим!

Разволновавшись по-настоящему, он тряхнул Александрию за плечи.

— А ну, выкладывай! Быстро!

— Она, наверное, уже утонула, и мы не спасем ее! — рыдала та.

Парис и полдюжины его людей бежали к морю. В голове вертелись картины одна ужаснее другой она барахтается в морской пучине. . длинные рыжие волосы запутались в зеленых водорослях… Он бежал что было сил Оказавшись На вершине скалы, осмотрел воду. Маленькая фигурка действительно стояла внизу, но в полной безопасности В дикой ярости Парис повернулся к Александрии

— Что это, черт побери, за игра?!

— Это не игра, Парис! Она больше не может выносить своего положения. Не может оставаться пленницей. Она решила утопиться! — В глазах Александрии стояли настоящие слезы.

В этот момент Табризия сбросила накидку и совершенно голая ступила в воду. Парис замер, загипнотизированный, не в силах поверить в ее наготу. И хотя она была довольно далеко внизу, он видел чудесную фигуру, точеные ноги на темном фоне моря. Вдруг что-то словно толкнуло его. Он ринулся вниз по песчано-каменистой дорожке к несчастной фигурке. Сердце Париса чуть не остановилось, когда он представил, что она может сделать с собой. Горло сжалось от страха: какова же сила отчаяния Тэбби, если она готова утонуть, только бы оказаться подальше от него! Облегчение, которое он испытал, увидев ее в безопасности, было так велико, что грозило выплеснуться через край. Раньше он не ведал страха, и теперь, когда самый настоящий страх поднялся из глубин его души, он боялся признать его, согласиться, что это именно то, незнакомое доселе чувство заставило шевелиться волосы на его голове. И он замаскировал его гневом.

Табризия входила в воду медленно. Она понимала, Парису нужно время спуститься со скалы. Ледяная вода едва не лишила ее дыхания. Но она стояла в ней, пытаясь обрести мужество и войти хотя бы по колено. Никогда она не испытывала такого холода. Даже каменные полы приюта казались теплее. Волны грозили сбить, лишить опоры, вымывая песок из-под ног. Прилив набрасывался с угрожающей силой, девушка с трудом держала голову над водой, не давая волне накрыть ее.

И тут она заметила его у подножия скалы. Он неумолимо приближался. Очень злой. Таким злым она еще не видела его ни разу. Табризия выкарабкалась из воды, подхватила накидку и побежала по берегу. Казалось, он вовсе не бежит за ней, но расстояние между ними быстро сокращалось — широкими шагами он настигал ее.

Он понимал: ее надо как следует запугать, чтобы больше она не пыталась совершать таких глупостей. Прибой мог расправиться с ней жестоко, мгновенно, она не устояла бы перед силой обратной волны, летящей от берега. Парис вынул из-за пояса кнут и щелкнул им. Тэбби охватил ужас. Кнут не коснулся голых лодыжек, но, зацепив подол накидки, сорвал ее.

Она стояла перед ним обнаженная, трепещущая, беззащитная. Черный гнев Париса сменился похотью, глаза пожирали дрожащие губы и груди девушки. Он привлек ее к себе и поцеловал, дав волю чувствам. Табризия отпрянула и закричала, но ветер сорвал крик с ее губ и швырнул в море. Она была в ужасе — о Боже! — голая и в его объятиях! Уж лучше в море! Она попыталась бороться с Парисом, но он прижал ее руки к бокам. Она чувствовала, как тверда его плоть, упершаяся ей в живот, и понимала: в любой момент он может бросить ее на песок и взять. Он как дикий ураган. Табризия обмякла, уткнувшись лицом в грудь Парису. Он вздрогнул, ощутив ее слезы. Она искала его тепла или искры сочувствия. Руки Париса сами собой стали ласкать ее, прижали ярко-рыжую голову к груди. Он понимал, что против своей воли, помимо желания влюбляется в девушку. И снова гнев поднялся из глубины души Париса. Теперь он был направлен на самого себя, а не на это несчастное создание, от которого сердце переворачивается в груди.

Люди Париса махали руками и радостно кричали ему что-то ободряющее с вершины скалы. Двойная ярость охватила его: они видят Табризию обнаженной! Он рванул упавшую накидку, одним движением завернул в нее девушку, а потом процедил сквозь зубы:

— Наконец сегодня, миледи, вы научитесь понимать, как я ненавижу и презираю эти женские штучки!

Он схватил ее за запястье и потащил вверх по тропе на скалу. Она задыхалась и уже почти ползла за ним. На вершине, во дворе замка, он потянул ее в сторону от входа в дом, мимо охранников, в кузницу. Табризия умирала от мысли, что все, мимо кого она проходила, знали — у нее под накидкой ничего нет. В кузнице Парис снял со стены наручники.

— Слишком велики моей леди, сделай по размеру!

Тэбби в ужасе смотрела, как кузнец взял щипцы и сунул наручники в печь. Парис снял еще одну пару на длинной цепи. И переломил голыми руками.

— А вот эти пойдут на лодыжку. На этот раз я должен быть уверен, что моя добыча никуда не денется

Тэбби в ужасе замерла, ожидая, что раскаленное железо выжжет на ней клеймо. Но кузнец сунул металл в холодную воду Раздалось жуткое шипение, из ведра поднялся столб пара, кругом разнесся запах горячего металла, от которого Тэбби затошнило Она поняла, что дикий нрав рыжего дьявола не миф. Теперь она жалела о своем поступке, жалела ужасно! Какая она дура, зачем спровоцировала его, ведь могла же предвидеть его реакцию!