Неигра - [21]
– Как ты думаешь, в этой сказке есть намёк? – полюбопытствовал младенец.
– Я тоже вспомнила одну сказку, – оживилась Августа, – обычная детская сказка, даже с бабой Ягой в главной роли, еще недавно читала девочкам. А как похожа на твою! Братьев, богатырей, решивших совершить что-то прекрасное, баба Яга превратила в истуканов. Будучи деревянными, они все понимали, слышали, видели, сострадали, даже плакали… Но потом были расколдованы, все закончилось хорошо.
– Ага! – довольно произнёс младенец. – Есть намёк!
– И ты знаешь, мне кажется, я и впрямь – старая прищепка. Из тех, что наделал мастер. И меня вроде как влечёт куда-то всю жизнь. Может быть – к Пню? Может быть, это ты мне расскажешь, так всё на самом деле или не так?
– Мне кажется… Но я ни в чём не уверен. Дерево-то я видел. Ты не представляешь, как странно, как запутанно у вас тут все выглядит со стороны…
– А ты со стороны смотришь?
Прошка смущённо кивнул.
– Я иностранец.
– Из какой такой страны?
– Я неточно выразился. Скорее я похож на инопланетянина.
– Что за планета такая, расскажи-ка!
– Да это не планета! Я пытаюсь объяснить простыми словами необъяснимое. Я – иномирянин. Из другого мира, это ещё дальше.
– А что за мир там у тебя? – Августа любопытствовала, как она сама полагала, до неприличия.
– Это – иные пределы.
– Вроде иррациональных чисел?
– Сама увидишь. И скоро.
– Скоро?
– Мы с тобой будем там вместе.
Августа помолчала.
– Ты мой ангел-хранитель, да?
– А кто это – ангел-хранитель? Что он делает? Я таких никогда не видел.
– Ну ты и двоечник, Прошка, плохо читаешь, раз не знаешь таких простых вещей, как ангелы-хранители! – Августа даже расстроилась из-за необразованности подкидыша. – Я дам тебе одну книжку посмотреть.
– Так я же и не скрываю, что ничего у вас тут не понимаю.
– Ну и кто ты в таком случае?
– Ты знаешь. Я – «не прагматик».
– Ладно тебе шутить! Почему нам с тобой по пути?
– Ты знаешь. И не знаешь. И знаешь именно потому, что не знаешь.
– Знаю! Ты – тайна.
– Да, я тайна твоей жизни, мира и вообще.
– Честно говоря, я давно догадалась. И чтобы там мне ни говорила Клара Егорьевна, я-то знала, что ты не истощённый младенец! Ну разве что на минуточку ей поверила! Да она и сама себе не верила, очень была удивлена…
– Так я потому и тут, что ты в меня веришь. Ты всегда знала, что я есть.
– Но сперва-то мы приняли тебя за чудо. Тем более уж очень ты стал стараться нас удивить, такие выделывать кренделя…
– Да, мне более пристало лежать тихо, быть незаметным. Я старался ради Анки. Она хотела от меня чудес или не хотела знать меня вовсе. И Полинка туда же! – огорчённо вспомнил младенец. – А они твои внучки всё же, вот и пришлось стараться…
– А ты – тихая тайна жизни, которая просто существует, беспомощная, как солнечный зайчик. То, что она есть – и есть самое расчудесное чудо. Это так… поддерживает. Они-то ещё не знают. А я всегда знала. Даже когда занималась ерундой, можно сказать, теряла время. Пыль там вытирала, или белила потолок на кухне. Взберусь на верхотуру, и радуюсь, как будто небо крашу…
– Я видел, ты чуть не упала с табурета однажды, он на столе стоял, и одна ножка была короче!
– Ты-то откуда знаешь? Ты же был невесть где! В своих иных пределах!
– Я не совсем обычный, – пожал плечиками младенец. – Не даром же Клара Егорьевна удивлялась!
– Значит, всё было не зря! – заключила Августа. – И те годы, что я просидела в тёмном тесном классе, где у меня плевалось сразу сорок учеников, которым математика была интересна меньше, чем какая-нибудь жеваная резинка! В то время у меня в сумочке не было даже пудреницы!
– Зато вместо пудры всё лицо было перемазано мелом! – заметил Прошка.
– Пудреница появилась много лет спустя, а потом однажды пропала, красная…
– С овальным зеркальцем!
– Откуда ты всё знаешь? Тебя ж ещё не подкинули тогда! Ты же появился в тот вечер, когда мы сидели на кухне, и свистел зелёный чайник…
– Сам не знаю! Но ты-то обо мне знала, вот и я о тебе знал, а как это получается, не знаю… Тайна!
– А ты помнишь тот вечер? Мы были на кухне, а ты тут один. Какие у тебя были первые впечатления? Тебе понравился наш мир?
– Это интервью? – засмеялся уродец. – Я испугался ужасно, до паники! Мне показалось, я запутался в бесконечно малых дробях или в нитках…
– Наверное, и я, родившись, орала от страха.
– Ты была тогда ещё так наивна! А я уже знал целые числа. Но здесь чуть было не перестал верить в собственное существование. Сплошные дроби!
– Как я тебя понимаю… А как ты выберешься отсюда обратно? То есть мы с тобою…
– Просто подождём. Это так просто!
– Но скажи, не буду ли я тосковать в твоих «иных пределах»? Все-таки привыкла здесь…
– Тебе понравится. Например, там нет длинных очередей в поликлинике и грубых медсестёр. Уже одно это обстоятельство достаточно располагает к тем пределам, правда?
– Весьма, – согласилась Августа.
– Вот сейчас ты смотришь в ночное небо, полное звёзд, оно зачаровывает тебя таинственностью. А путь туда ещё таинственней!
– Мне уже захотелось собирать чемодан, – заметила старуха.
– Тебе нравится на этой земле милосердие. А там больше милых и сердечных людей! Тебя восхищает великодушие. А там души ещё великолепнее! Там – мир мечты, но он – самый настоящий. Более настоящий, чем этот. Мне трудно объяснить, но ты увидишь!
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…