- У тебя… хорошая семья, - сказал Холак наконец, когда мы медленно вернулись в комнаты после ритуала.
Я слабо улыбнулась. Чуть не ляпнула что-то вроде “самая лучшая, пока что”, но прикусила язык.
- Это ты ещё братьев не видел. - Помолчала. - Ты серьёзно, насчёт месяца?
Он подошёл ко мне, пристально вглядываясь и давая понять, что всё… действительно серьёзно.
- Кажется, с делами мы разобрались. Твои родители больше не волнуются. Что-то ещё тебя не устраивает, дорогая?
Я нервно усмехнулась.
- Всё замечательно. Просто поверить не могу своему счастью, - объяснила мягко.
Серые глаза потеплели, и тут же захотелось притронуться к белым ресницам - провести по ним, пощекотать пальцы.
- Тогда будь моей женой.
Кажется, я прошептала очень сдавленное “да” и обняла его. Крепко-крепко. Мы… словно оба иногда боялись, что другой исчезнет, и раз за разом убеждали друг друга в обратном.
Его ладони скользнули по моей спине и, забывая об усталости, сжали талию, а потом и бёдра. Я целовала его - и тело сладко ныло, жар спускался по рукам, к животу, разливался в голове. Мои пальцы бродили по его плечам, а скоро вспомнили, что играть с пуговицами на рубашке - очень интересно. И вынимать их из петель. И пробираться под ткань - туда, где особенно жарко, где каждый сантиметр его кожи мягко вибрирует под подушечками.
Он хрипло выдохнул и подхватил меня - и я даже пискнуть не успела, как очутилась на кровати. Его рука забралась под юбку, гладя мои бёдра - как делала часто, заставляя прикусывать губы. Интересно: он вроде бы не чувствовал теперь всё то же, что и я, но неизменно знал, что мне нужно.
Или мне просто хорошо, что бы он ни делал?
Мы целовались, и снимали друг с друга одежду, и… любили друг друга. Крепко. По-настоящему. Наслаждаясь этим моментом, как и всеми остальными - как когда разговаривали о ерунде, смеялись вместе, гуляли в горах или просто открывали что-то новое во взгляде напротив.
Так, как, наверное, и положено половинкам, какое бы значение люди ни вкладывали в это слово.
