Неидеальная Чарли Тэйр - [11]

– Нет, – с милейшей улыбкой покачала она кудрявой головой. – Я болею. Не хочу тебя заразить.

К сожалению, зимой чем ярче солнце, тем крепче морозы. Ужасная дисгармония! Выскакивая на улицу, я подсознательно ожидала весеннего тепла, но нос и щеки, что естественно, обожгло острым холодом. Под ногами хрустел снег, от дыхания шел пар, а от яркости и прозрачности света поначалу темнело в глазах. Удивительно, как успела вытянуть руку и толкнуть кованую калитку, а не войти в нее лбом.

Круглая благотворительная будка была сплошь обклеена объявлениями. На что только люди не собирали деньги! Глаза буквально разбегались. На самом верху даже висела рукописная просьба от театрального городского клуба собрать денег на костюмы для январской постановки. Уголок листа, где после закрытия будки появлялась собранная сумма, оставался девственно-чистым.

– Кому собираетесь жертвовать? – сварливо поглядывая из маленького окошка, спросила сидящая в будке тетушка.

Деньги я разделила между сиротскими приютами, а в дарителях указала имя Ноэля Коэна из выпускного курса академии Ос-Арэт.

Когда забирала расписки с поблескивающими магическими печатями, не удержалась и спросила:

– Тетушка, а что же, театральному клубу никто не жертвует?

– Холодно, – буркнула она. – Люди дома перед каминами сидят, а не по этим разным театрам шастают.

Я вытащила из ридикюля кошелек, достала монетку в пятьдесят сантимов и подвинула пальцем:

– На костюмы. Даритель тот же.

Избавившись от денег, я и впрямь почувствовала себя лучше. На радостях, что теперь думаю только о северном диалекте, а не о парне, на нем говорящем, в продуктовой лавке так засмотрелась на длинноволосого мужчину, чем-то напоминающего Ноэля, что забыла, какой джем попросила купить Зои, и взяла наугад из крыжовника. На морозе память вернулась, и я мысленно поблагодарила бога, что угадала правильно, ведь в вопросах вкусностей подружка превращалась в кармическую сестру Чейса-старшего. В смысле, виртуозно выковыривала мозг чайной ложечкой.

В общем, радовалась я очень сильно. Недолго, правда. Стоило подняться по обледенелым ступенькам особняка и под перезвон колокольчика зайти в холл, как из салона высыпали девчонки во главе с Вербеной.

– Посыльный из академии принес. – Подруга протянула деревянный ящичек с нетронутой сургучной печатью и забрала у меня звякнувший баночками бумажный пакет. – Покажешь, что внутри? Мы умираем от любопытства.

– Уверена, Шарлотте прислали цветы в стеклянном шаре или шоколад! – с мечтательным видом протянула одна из соседок.

Пока я стягивала перчатки, расстегивала пальто и вскрывала пломбу, они делились предположениями и практически поспорили на деньги, что именно прислали. Внутри лежали мои бальные перчатки, потерянные в коридоре академии. Поверх небрежно бросили сложенный надвое листик белой мелованной бумаги.

«Ты забыла. Не благодари. Н. К.», – было написано твердым мужским почерком. При взгляде на мелкие литеры без красивостей сердце вдруг сильно-сильно ударило в ребра…

– Посыльный уже ушел? – быстро спросила я, сунув ящичек Вербене.

– В кухне размораживается, – кивнула она и с любопытством заглянула под крышку: – Ой, девочки, такое разочарование! Здесь только перчатки.

– Новые?

– Уже поношенные, – донеслось до меня.

Курьер из Ос-Арэта, по всей видимости, студент-первокурсник, прихлебывал из большой дымящейся чашки травяной чай и отогревался в тепле, ароматно пахнущем мясным бульоном с кореньями.

– Передашь кое-что отправителю? – быстро спросила у парня. – Я оплачу.

Как назло, от невиданных морозов в самописном пере замерзли незамерзающие чернила, так что написать на конверте с расписками о пожертвованиях аккуратно и разборчиво, чтобы не вызвать у получателя ехидной улыбочки, конечно, не удалось. «Ты теперь благодетель. Не благодари. Ч. Т.», – кое-как накарябала я и вручила посыльному вместе с мелкой монеткой.

Казалось, Ноэль должен был прислать какую-нибудь записку в ответ на нахальное послание, но он промолчал.

В понедельник утром я встала спокойная, сосредоточенная и полностью готовая не посрамить уважаемый род королевских послов Тэйр дополнительной пересдачей никому, кроме северян, не нужного диалекта. Боевому настрою безусловно способствовала выпитая настойка боярышника. Еще от нее же чуточку гудела голова. Наверное, пятая порция в три часа ночи оказалась лишней. Зато я почти не дрогнула, когда засветилась золотистым цветом почтовая шкатулка, принявшая с утра пораньше послание.

В неурочное время, когда за окном еще разливалась темнота и до рассвета оставалось не меньше получаса, писать могла только мама. У нее-то, в восточном королевстве Эл-Бланс, куда полтора года назад его величество отправил отца королевским послом, уже прошел второй завтрак, а значит, наступило время рассылать письма. В первую очередь дорогой дочери, наверняка не способной выжить без материнского наставления. Не удивлюсь, если мама, находясь в трех портальных переходах от Ос-Арэта, уже успела узнать о пятничном бале…

Без особого желания я откинула крышку шкатулки. На устланном алой тканью дне покоился черный бархатный конверт с гербом нашей семьи. Внутри лежал ровный квадрат письма, педантично скрепленный свежей сургучной печатью. Мама всегда отправляла послания по всем правилам, словно им предстояло преодолеть путь в пару месяцев, а не в пару секунд. Почерк у нее был каллиграфический. Понятия не имею, сколько ей в детстве пришлось попортить писчей бумаги, чтобы добиться такой ровности литер, но мне сидение над прописью не помогло. Я писала разборчиво, но до идеала, по мнению матушки, конечно, не дотягивала.