Негасимое пламя - [43]
Требование это исходит от изменившейся природы человека, а последняя будет совершенствоваться и дальше, по мере того как будет меняться среда, создавая благоприятные условия для развития всех человеческих возможностей и стремлений. «Темные силы» все еще владеют людьми, но есть в них то «негасимое пламя», которое в течение веков поддерживает стремление человечества к добру, истине и красоте.
Как радуются каждый раз люди концу войны! Страстная жажда мира и спокойного счастья проявляется даже в самые бурные периоды истории. И все же я отнюдь не пацифист, размышлял Дэвид. Мужчина обязан защитить ребенка, если на него нападает хулиган, и даже пустить в ход кулаки в случае необходимости. Тот же принцип применим и к нациям. Слабые нации должны защищаться, если на них нападают сильные, или, как теперь говорят, — противостоять агрессии. Но это не значит, что можно примириться с войной, которая влечет гибель миллионов ни в чем не повинных людей, не причастных к причинам ее возникновения, а причинами такой войны обычно бывают агрессивные посягательства на независимость и природные богатства других народов с целью лишить эти народы прав и возможностей использовать естественные ресурсы своей страны.
И все же эти малые войны могут стать теми искрами, которые воспламенят весь мир и развяжут термоядерную войну, несущую с собой полное опустошение и безмерный ужас. По этой причине необходимо пресекать преступные замыслы агрессоров, останавливать малые войны в самом начале, требовать мирных переговоров, убеждать людей всего земного шара, что разоружение и укрепление дружеских связей между народами — единственный путь к установлению мира, то непременное условие, при котором должно жить и воспитывать новые поколения цивилизованное человечество.
В течение последующих дней Дэвид продолжал свои странствия по трущобам Фицроя, Коллингвуда, Ричмонда и Южного Мельбурна, заводя разговоры со всеми, кто не отказывался с ним говорить. Некоторые нищие кварталы, где тесной грудой лепились друг к другу старые полуразрушенные дома, поражали его сходством с заброшенным ульем. Он видел однажды подобный улей и вспомнил, как опытный пчеловод возмущался нерадивым хозяином, который содержал своих пчел в таких условиях, что у него выводились самые жалкие рои.
Среди бродяг и старых пенсионеров, которые грелись на солнышке, сидя на скамейках, чаще всего велись разговоры о скачках и футбольных матчах. Ко всем другим темам они относились с полным безразличием.
Обойдя Флемингтон и скотные рынки, Дэвид отправился в Футскрей и на его окраинах в зловонных сыромятнях встретил людей, которые проклинали войну и ее поджигателей.
— Я так считаю, — сказал высокий смуглый парень в рваных башмаках, с худым лицом и гноящимися язвами на тощих длинных руках, — мы так же беспомощны, как черви на падали! Сделать ничего не можем. А начнись завтра война, все бросимся на фронт подыхать на поле боя. И это лучше, чем наша работа, — ведь надеяться-то нам не на что!
Дэвид убедился, что так же думают и банковские клерки, и продавцы. Им казалось, что война избавит их от скучной повседневности, даст пережить приключения, сулящие славу и награды, предоставит увлекательное путешествие за океан и пожизненную пенсию в случае увечья или слепоты.
Многие из этих молодых парней почти ничего не знали о первой мировой войне, о тысячах убитых и раненых и тех жалких калеках и полупомешанных, которые, вернувшись с фронта, доживают в больницах свои дни. Да и вторая мировая война тоже становилась смутным воспоминанием для людей, слишком молодых, чтобы принимать в ней участие.
Порой какой-нибудь старый солдат, вроде Мика Бирнса, который вернулся с войны слепым, глумился над неведением молодежи: разве знают они, что такое война для тех, кто сражается на фронтах! Весь ужас и смертоносную ярость атак, мучения от ран, когда искалечено лицо, разворочен желудок, пробиты легкие! Представляют ли поле боя под ураганным артиллерийским огнем, усеянное телами убитых и раненых! Большинство ветеранов забыло эти страшные картины и пережитые страдания. Они помнят только боевую дружбу, товарищество походной жизни, мужество и сплоченность людей, сообща переносящих трудности и защищающих друг друга.
Празднование победы, парадные марши под гром духовых оркестров, развевающиеся знамена, приветственные клики толпы, радостные часы возвращения домой — этого оказалось достаточно, чтобы сгладить воспоминания о преступлениях войны, о тысячах загубленных жизней: двадцать пять тысяч в Галлиполи и четыреста тысяч в Позьере навсегда остались лежать на полях битвы.
— Мы, те, кто остался в живых, — говорил Мик, — должны бы потребовать, чтобы богачи и политики, которые хотят войны, сами отправились на фронт, в окопы. И тогда бы войнам сразу пришел конец. А мы вместо того пляшем под дудку генералов и полковников, которые окопались в тылу. Да еще оберегаем их покой и позволяем посылать под пули новое поколение юнцов.
— Несчастное дурачье! — ворчал он с состраданием. Его закрытые веки над пустыми глазницами напоминали белые гипсовые глаза статуй. — А отставные полковники и прочая сволочь, которая умудрялась держаться подальше от фронта, теперь пьянствуют и подымают шум на собраниях Клуба ветеранов, словно настоящие герои — это они!
Роман «Девяностые годы» современной австралийской писательницы К. Причард (1884–1969) — первая часть трилогии, в которой показана Австралия конца XIX — середины XX века.Иллюстрации художника А. Кокорина.
В издание вошли рассказы Генри Лоусона: «Товарищ отца», «Билл и Арви с завода братьев Грайндер», «Жена гуртовщика», «На краю равнины», «В засуху», «Бандероль», «Эвкалиптовая щепка» и мн. др., а также роман Катарины Сусанны Причард «Девяностые годы» (1944) — первая часть трилогии о западноавстралийских золотых приисках, над которой К.-С. Причард работала десять лет (с 1940 по 1950 год).
Роман прогрессивной писательницы К. Причард (1883–1969) «Золотые мили» является второй частью трилогии и рассказывает о жизни на золотых приисках Западной Австралии в первую четверть XX века.
Роман «Крылатые семена» завершает трилогию прогрессивной австралийской писательницы К. Причард (1883–1969), в которую входят «Девяностые годы» и «Золотые мили».
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА Имя Катарины Сусанны Причард — замечательной австралийской писательницы, пламенного борца за мир во всем мире — известно во всех уголках земного шара. Катарина С. Причард принадлежит к первому поколению австралийских писателей, положивших начало реалистическому роману Австралии и посвятивших свое творчество простым людям страны: рабочим, фермерам, золотоискателям. Советские читатели знают и любят ее романы «Девяностые годы», «Золотые мили», «Крылатые семена», «Кунарду», а также ее многочисленные рассказы, появляющиеся в наших периодических изданиях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.