Негасимое пламя - [4]
Миффанви вздохнула, подавленная мыслью о том, что она никогда больше не увидит Роба и не услышит его голоса.
У нее было чувство, что как-то и в чем-то она подвела своего младшего брата, который всегда полагался на нее.
Влажный холод ночи охватил Мифф. Тучи, несущиеся по небу, скрыли луну. Сад был окутан мраком. Она уловила звенящий шелест листвы старого эвкалипта, того, что рос у ворот. Его ветви шумно вздыхали, словно он тоже оплакивал мальчика, которого хорошо знал. Миффанви вспомнила качели, висевшие под эвкалиптом в годы их детства. Как высоко раскачивала она Роба! А когда он стал старше, как он любил карабкаться по шершавому стволу и выгонять опоссумов из глубокого дупла!
Ветер с тихой жалобой блуждал по саду. В комнатах царило безмолвие — не спала одна Миффанви. Тишину нарушал лишь доносящийся с задней веранды дребезжащий звук оторванного железного листа, который бился на ветру. Только бы этот шум не разбудил отца и мать, уснувших наконец после мучительного дня!
Она была рада, что мать ее сейчас в глубоком забытьи, пусть даже вызванном снотворным. Еще немного, и, по словам Нийла, ее сердце не выдержало бы этих безудержных рыданий. Даже он с трудом владел собой, когда, обняв мать, пытался ее утешить. Снотворное, должно быть, принесет несколько часов отдыха и их отцу. Гвен, вероятно, уснула сама, измученная долгим плачем.
Только она одна не плакала. И теперь не может. Ошеломленная звонком Герти, пронзительно и бессвязно кричащей в трубку, она все еще не могла прийти в себя, обрести способность думать и чувствовать.
«Приходите скорее, мисс Мифф! — кричала Герти. — Такой ужас! Робби убит, а вашей маме совсем плохо!»
Миффанви застыла с трубкой в руке, — казалось, все в ней оцепенело.
— Что случилось, Мифф? — спросил Билл, сидевший за столом напротив.
Тут только она откликнулась на настойчивый призыв Герти.
— Еду, — ответила она и положила трубку.
Билл спустился с нею на лифте и, взяв служебную машину, отвез ее домой.
С этой минуты она действовала как-то механически: ухаживала за матерью, оповестила о случившемся родных, всячески стараясь смягчить удар. Помочь матери мог только Нийл. Она, Мифф, была не в силах ни сделать, ни сказать что-нибудь в утешение. И также бессильны были отец и Гвен. Мифф считалась в семье самой разумной и уравновешенной, но сейчас она чувствовала себя совершенно беспомощной перед беспощадной реальностью совершившегося.
Было невыносимо слушать непрерывные всхлипывания и причитания Герти:
«Ах, бедный Роб! Бедный маленький Робби!»
— Перестань! Ради всего святого перестань! — крикнула Мифф.
Сейчас она упрекала себя, что не отнеслась к Герти поласковее. Ведь ее горе было так же неподдельно, как горе самой Мифф. Но она просто не могла вынести этой бесконечно повторяющейся жалобы: «Бедный Роб! Бедный маленький Робби!»
Ей стало легче, когда она занялась мелкими повседневными делами, которые отвлекали ее от гнетущей мысли: разожгла в плите огонь, стала готовить еду и уговорила мать выпить чашку чая.
И прежде, когда в семье возникали какие-нибудь трудности или заботы, Мифф всякий раз удавалось справиться с ними. А трудностей и забот было немало в те времена, когда отец начинал работать в «Молли тайме», пытаясь превратить этот провинциальный листок в настоящую газету. Дети росли, их нужно было кормить и одевать и было нелегко сводить концы с концами. Дэвид всегда был довольно беспомощен в материальных делах и, отдавая Клер все заработанные деньги, считал само собой разумеющимся, что она сотворит с ними чудо, хотя Клер и сама была не очень-то практичной.
До замужества от нее этого и не требовалось. Единственная дочь богатых родителей, Клер вышла за Дэвида, когда им обоим было чуть больше двадцати, и они не имели представления о том, что значит жить своим домом и содержать семью. Клер вела хозяйство неумело, но ревностно, отдавая семье всю душу; она безмерно радовалась рождению каждого ребенка; ей нравилось самой стряпать и делать всю домашнюю работу — стирать, гладить, чинить и латать, лишь бы только Дэвид и дети были здоровы; и ей удавалось каким-то образом оплачивать в конце месяца все скопившиеся счета. Миффанви помнила, каким озабоченным и тревожным было в те дни доброе, нежное лицо матери. Клер помолодела и расцвела, когда положение Дэвида в газете упрочилось и он стал получать приличный оклад.
Худощавый и энергичный, в свои сорок девять лет Дэвид выглядел еще слишком молодо для такой взрослой дочери, как она, думала Миффанви. Они с Нийлом были самыми трезвыми и рассудительными в их семье. Но Нийл стал уже почти чужим, — он был всецело поглощен своей работой, и то, что не касалось занятий медициной, отошло для него на второй план.
Миффанви чувствовала себя старше своих родителей, более зрелой, более ответственной за семью. Клер, милая и беспомощная, казалась моложе Гвен, младшей из ее выводка. До того как родился Роб, Гвен была любимицей отца, который очень баловал ее. Прелестная девочка, — она унаследовала яркие золотые локоны матери и живой ум отца. Они с Робом были очень похожи.
Мысли Мифф, рассеянно блуждая, вернулись к тем дням, когда в семье ждали Роба. Ей было тогда двенадцать. Мать месяцами не вставала с кровати, и Мифф взяла на себя все хозяйство: она готовила еду, стирала белье, — словом, выполняла всю домашнюю работу, которую прежде делала мать. Это был непосильный труд для такой маленькой девочки, Дэвид запротестовал, и Клер с ним согласилась.
Роман «Девяностые годы» современной австралийской писательницы К. Причард (1884–1969) — первая часть трилогии, в которой показана Австралия конца XIX — середины XX века.Иллюстрации художника А. Кокорина.
В издание вошли рассказы Генри Лоусона: «Товарищ отца», «Билл и Арви с завода братьев Грайндер», «Жена гуртовщика», «На краю равнины», «В засуху», «Бандероль», «Эвкалиптовая щепка» и мн. др., а также роман Катарины Сусанны Причард «Девяностые годы» (1944) — первая часть трилогии о западноавстралийских золотых приисках, над которой К.-С. Причард работала десять лет (с 1940 по 1950 год).
Роман прогрессивной писательницы К. Причард (1883–1969) «Золотые мили» является второй частью трилогии и рассказывает о жизни на золотых приисках Западной Австралии в первую четверть XX века.
Роман «Крылатые семена» завершает трилогию прогрессивной австралийской писательницы К. Причард (1883–1969), в которую входят «Девяностые годы» и «Золотые мили».
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА Имя Катарины Сусанны Причард — замечательной австралийской писательницы, пламенного борца за мир во всем мире — известно во всех уголках земного шара. Катарина С. Причард принадлежит к первому поколению австралийских писателей, положивших начало реалистическому роману Австралии и посвятивших свое творчество простым людям страны: рабочим, фермерам, золотоискателям. Советские читатели знают и любят ее романы «Девяностые годы», «Золотые мили», «Крылатые семена», «Кунарду», а также ее многочисленные рассказы, появляющиеся в наших периодических изданиях.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.