Нефтяной король: Секретная жизнь Марка Рича - [2]

Шрифт
Интервал

.[4] Марк Рич — это тот, кто, по словам республиканца Дэна Бертона, председателя Комитета по надзору за деятельностью правительственных органов палаты представителей США в 1997–2002 гг., вел бизнес «чуть ли не с каждым врагом Соединенных Штатов».[5]

Кто же этот человек, который всю жизнь играл по-крупному и по-крупному же рисковал? Человек, которого войны и революции не пугали, а, наоборот, для которого они открывали новые деловые перспективы? Что на самом деле представляет собой Марк Рич, которому почти 20 лет удавалось ускользать из рук спецслужб могущественнейшей в мире державы? Одному из самых значительных и неоднозначных трейдеров сырьевых рынков ХХ столетия посвящена всего лишь одна биографическая книга, написанная почти четверть века назад и уже устаревшая.[6] Не исключено, что это связано с уголовным преследованием 1983 г., из-за которого Рич и сегодня остается персоной нон грата. Более вероятная причина кроется в том, что Рич даже в сообществе сырьевых трейдеров, известных своей замкнутостью, считается человеком скрытным. Годами никто не видел его фотографий, прессе, публикующей материалы о нем, приходилось довольствоваться зарисовками художников. Рич упорно избегал встреч с журналистами. Последнее более-менее крупное интервью он дал более 20 лет назад. Никому не удалось понять, что представляет собой Марк Рич. Никто не смог проникнуть в его тайны. Именно это я и попытался сделать три года назад.

«Уважаемый мистер Рич, — писал я ему в декабре 2006 г., прося о встрече. — Я стремлюсь лучше узнать вас — ваши ценности, ваши мысли и ваши мотивы». Дальше шел длинный список вопросов.

Я старался убедить его, что не охочусь за жареными фактами. Меня интересовало другое: почему он считал возможным вести дела с Ираном аятоллы Хомейни, с Кубой Фиделя Кастро, с расистской Южно-Африканской Республикой — с коррумпированными, жестокими националистическими режимами? Я хотел услышать, что он скажет по поводу обвинений в неуплате налогов, прозвучавших из уст самого Рудольфа Джулиани.[7] Почему он не вернулся в Соединенные Штаты, чтобы защищать себя в суде? Почему его в конце концов помиловал президент Клинтон? Я хотел спросить, как он перенес смерть дочери, не имея возможности приехать в США во время ее болезни. И конечно же, я хотел узнать, как именно ему удалось добиться таких успехов в бизнесе.

По правде говоря, я не надеялся на ответ. Рич никогда не отвечал на подобного рода вопросы. К моему изумлению, он согласился встретиться со мной. Может быть, ему польстило, что как журналист я больше десяти лет следил за его судьбой. Я всегда старался быть честным и непредубежденным. В каждой публикации о Риче я предлагал ему высказать его мнение. Еще большим сюрпризом для меня стало то, что Рич согласился с моим требованием полной свободы во всем, что я напишу. Я настаивал на праве окончательной редакции и не собирался писать «одобренный автором» текст — я хотел провести самостоятельное исследование и, естественно, иметь право написать и то, что ему не понравится. Рич согласился, но с одним условием: он хотел прочитать рукопись, прежде чем она отправится в издательство, и указать на возможные ошибки. Я согласился, оговорив, что не обещаю вносить изменения там, где буду уверен в своей правоте. Его комментарий после прочтения рукописи был максимально краток. В своем письме он поблагодарил меня за «взвешенный рассказ» и не предложил ни единой поправки.

Важным источником информации для этой книги стали наши продолжительные беседы. Как вы увидите, Рич ответил и на вопросы, которые я собирался задать изначально, и на многие другие. На некоторые темы он прежде вообще не высказывался. Рич отказался отвечать лишь там, где, как он считал, ему не следовало говорить по юридическим соображениям. Он откровенно рассказывал о своих операциях в неспокойных регионах, признал, что вел дела с Ираном, Южной Африкой, Анголой и Кубой. Он впервые говорил о своем судебном деле, утверждая при этом, что никогда не уклонялся от уплаты налогов и не нарушал закон.

Я разговаривал с десятками нефтяных и сырьевых трейдеров из США, Африки, Европы и Азии — с людьми, которые тем или иным образом работали с Ричем в течение последних 40 лет. Они рассказывали мне об основных этапах его жизни, о его главных деловых партнерах, о важнейших коммерческих сделках. Они посвящали меня в тонкости сырьевой торговли. Мне пришлось смириться с тем, что большинство из них пожелали остаться анонимными. Как оказалось, торговцы сырьевыми ресурсами стремятся избегать огласки еще больше, чем швейцарские банкиры. В их бизнесе, который нередко сводит партнеров, официально не желающих иметь друг с другом ничего общего, важнейшей предпосылкой успеха является осмотрительность. Я прочел множество документов (зачастую конфиденциальных), имеющих отношение к Ричу и его компаниям.

Желая узнать больше о личной жизни Марка Рича, я побеседовал с его дочерями Даниэль и Илоной, с его близкими друзьями, в том числе с Майклом Стейнхардом — живой легендой в мире хедж-фондов. Особенно важной была беседа с Дениз Рич, очень яркой женщиной. Она откровенно рассказывала о жизни с бывшим мужем, об их мучительном разводе и о своей роли в помиловании Марка. Испанская маркиза Урсула Санто-Доминго, первый секретарь Рича, рассказала мне о ранних шагах своего бывшего босса в трейдерском бизнесе. Бывший офицер израильской разведки «Моссад» прояснил вопрос об особенных отношениях Рича с Израилем и серьезных услугах, которые он оказал еврейскому государству. Наконец, адвокаты Джек Квинн (бывший советник Билла Клинтона), Роберт Финк и Андре Вики убеждали меня, что обвинение, выдвинутое против их клиента, было слабым.


Рекомендуем почитать
Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Наиболее полная на сегодняшний день биография знаменитого генерального секретаря Коминтерна, деятеля болгарского и международного коммунистического и рабочего движения, национального лидера послевоенной Болгарии Георгия Димитрова (1882–1949). Для воссоздания жизненного пути героя автор использовал обширный корпус документальных источников, научных исследований и ранее недоступных архивных материалов, в том числе его не публиковавшийся на русском языке дневник (1933–1949). В биографии Димитрова оставили глубокий и драматичный отпечаток крупнейшие события и явления первой половины XX века — войны, революции, массовые народные движения, победа социализма в СССР, борьба с фашизмом, новаторские социальные проекты, раздел мира на сферы влияния.


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.