Нефть и внешняя политика - [37]

В-третьих, Соединенные Штаты стали поддерживать утверждение Англии, что 500 тыс. курдов, населяющих Мосульский район, не должны подпасть под власть Турции, но и не должны стать суверенной нацией. Враждебное отношение курдов к новому иракскому правительству до некоторой степени устраивало Англию. Оно служило напоминанием Файсалу и его друзьям, что английские военно-воздушные силы были совершенно необходимы для того, чтобы удержать в подчинении горские народности, и что Англия могла бы склониться к тому, чтобы предоставить курдам независимость, если Ирак не будет консультироваться с британским правительством. Конечно, имперские дипломаты не могли всерьез думать о предоставлении полной автономии населению в таком важном районе, как Мосульский. Эта идея, однако, делил а была заставить задуматься центральное правительство Ирака. Но, вообще говоря, постоянные восстания курдов представляли большое неудобство. Гарольд Никольсон пишет об этом чрезвычайно деликатно:

«Курды, которые оставались пассивными, когда мы хотели пробудить в них национальное самосознание, вдруг стали неожиданно проявлять интерес к «четырнадцати пунктам» в 1922 г. — совершенно несвоевременно».

Таким образом, всякое упоминание о «четырнадцати пунктах» президента Вильсона казалось неуместным, после того как англо-иракский договор 1922 г. был окончательно ратифицирован в июне 1924 г. Соединенные Штаты молча попустительствовали вопиющему нарушению обещания о предоставлении независимости Ираку. В то же время они были довольны, что не они сами, а именно Англия должна была официально отбросить все претензии на честную политику и отказаться от всяких пышных фраз, которые так часто произносились на международных конференциях в Сан-Ремо, Генуе и Лозанне.

Короче говоря, правительство его величества прину дило Ирак признать Великобританию своим опекуном и согласиться «быть руководимым» — какое удобное слово! — Великобританией в области внешней политики и финансов, а также в выработке конституции. По условиям мандата, Англия должна была защищать Ирак с помощью военных баз и аэродромов. Размеры и характер вооруженных сил Ирака должны были определяться по взаимному соглашению, и ни один иностранец не мог получить какое-либо назначение в Ираке без согласия британского правительства.

Таковы были условия, которые, разумеется, превращали в фикцию всякое понятие о действительном самоуправлении. Поэтому неудивительно, что только 37 из 100 депутатов (из которых 31 отсутствовал) Учредительного собрания Ирака согласились ратифицировать англо-иракский договор в июне 1924 г.

После того как дело было улажено таким образом, английские, американские, голландские и французские нефтяные компании добились от иракского парламента признания прав Турецкой нефтяной компании. Она получила концессию на 75 лет на разведку и разработку нефтяных месторождений во всех частях Ирака, за исключением южного района и нефтеносных земель Нафте-Хан, к северо-востоку от Багдада, принадлежавших «Ханекин ойл компани» — дочернему предприятию Англо-персидской нефтяной компании. Условия договора предусматривали, что в течение определенного периода 24 участка размером по 21 кв. километру каждый должны были быть выделены из общей территории 234 тыс. кв. километров, с тем чтобы позднее предоставить все остальное тому, кто предложит наивысшую цену.

5 июня 1926 г. пришла очередь Турции отступить перед объединенным нажимом Соединенных Штатов, Великобритании и Франции. Кемаль Ататюрк признал «брюссельскую линию» — границу, установленную Лигой наций, предоставившей Мосульский район королевству Ирак. Комиссия Лиги наций дала понять в 1924 г., что Англия считает Мосул своей собственностью. Взамен этого Турция получила право на 10% будущих доходов Турецкой нефтяной компании в течение последующих 25 лет. Это условие потом было заменено единовременным платежом в сумме 500 тыс. фунтов стерлингов, Которую должно было уплатить иракское правительство.

Все эти конфликты, которые зачастую представляли собой открытую и всегда упорную борьбу между капиталистами, происходили еще до того, как был добыт хотя бы один баррель нефти. Но теперь, когда политические и экономические распри были более или менее улажены, Турецкая нефтяная компания, которая тем временем выбрала десять участков для пробных работ, всерьез занялась их разработкой. 14 октября 1927 г. забил первый большой нефтяной фонтан в Баба Гугуре. В следующем году, после весьма ожесточенных споров, произошел передел долей участия в Турецкой нефтяной компании: Англо-персидская нефтяная компания, «Ройал датч-Шелл», «Нир Ист девелопмент компани»[23] и «Компани франсез де петроль», представляющая французские и бельгийские интересы, согласились на долю участия в Турецкой нефтяной компании в размере 23,75% каждая. 5% акций отошло к армянину Галусту Гульбенкяну за оказанные им услуги, значительно способствовавшие тому, чтобы передать Мосул в сферу англо-американского влияния.

К 1928 г. было разработано около 187 кв. километров из 500 кв. километров, составляющих площадь концессии. И, как ни странно, хотя было обнаружено три очень богатых нефтью района около Киркука, Кейрары и Эль Хадра, их разработка должна была начаться только через пять лет. Сам лорд Кэдмен подчеркнул это обстоятельство, заметив: «Стоит только открыть дверь, чтобы ценность приглашения войти в нее понизилась». Он не признался, однако, что англо-американские нефтяные компании, которые, по существу, контролировали Иракскую нефтяную компанию, совершенно не были заинтересованы в том, чтобы увеличить поставки нефти на мировой рынок, особенно после кризиса в нефтяной промышленности, начавшегося в 1929 г. Как «Стандард ойл», так и Англо-персидская нефтяная компания с самого начала рассматривали нефтеносные районы Ирака как ценный резерв, который не должен достаться кому-либо еще и который необходимо держать в своих руках до тех пор, пока не возникнет необходимость в его разработке. Для Великобритании мосульская нефть была, помимо всего прочего, удобным орудием угрозы на тот случай, если бы иранский шах стал слишком смелым в своих притязаниях. В мирное время, во всяком случае, можно было всегда развивать добычу нефти в Ираке за счет Ирана и снижать выплачиваемую последнему долю.