Нефор - [42]

Дождь усилился и до города долетел звук приближающейся грозы. Гром сентября оборвал мысль и Гарик очнулся у двери с облупившейся ещё при Брежневе табличкой: «Градский рабочий». Он пинком распахнул её и вошёл.

В редакции можно было вешать топор. У кабинета главного редактора, престарелого пьяницы с огромным щербатым носом, темнела свежая лужа осенней грязи – главред Загорский всегда подолгу топтался, пытаясь открыть заедающий замок.

Трижды простучав, Гарик дёрнул ручку и ввалился внутрь.

– Здравствуй, Семён Андреич!

Загорский изображал на лице занятость, держа одну руку под столом. Гарик знал, что в ней зажата бутылка.

– Стучаться надо, Игорёша, – с отеческой укоризной выдохнул редактор и вернул бутылку на стол.

Гарик молча махнул рукой и плюхнулся на диван напротив редакторского стола, скрестив ноги.

– С чем пожаловал? – Загорский поднёс к губам стакан и осторожно стал вливать в себя содержимое.

– Увольняться пришёл.

Редактор прекратил пить, резко отставил стакан, пошлёпал себя по карманам, нашёл платок, и, громко охая, вытер лицо, после чего обратил его к Гарику слезящимися, выражающими катастрофу, глазами.

– Ты чего вдруг? Стряслось что-то?

– Уезжаю я.

– А-а-а, – протянул с сожалением редактор. – Далеко?

– Далеко, Андреич. Я к тебе чего зашёл: помоги квартиру продать.

Загорский откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Гарика.

– Кварти-иру продать… – задумался он. – Это можно. И когда отбываешь?

– Через неделю.

Супруга Семёна Андреевича Загорского была директором единственного агентства недвижимости в Градске.

В середине девяностых шанс купить или продать квартиру, не нарвавшись на жуликов, был немногим выше вероятности проигрыша в русской рулетке. Покупателей, как и продавцов, кидали направо и налево. В золотом веке аферистов разнокалиберные – от напёрсточников до «МММ» – кидалы плодились как микробы в унитазе. Кинуть дремучего постсоветского обывателя было проще, чем отнять конфетку у ребёнка: те, кто заряжали тазики с водой перед телевизором, само собой, не сомневались в честности чёрных маклеров.

Агентство Загорской проводило операции с жильём за приличный процент, но чистота сделки при этом была стопроцентна. Маклеры же просили за свои услуги сущий мизер, но в итоге пропадали, забрав всё.

Разумеется, для «своих» процент был существенно меньше, так как в этом случае по бумагам сделка не проводилась и в налоговой отчётности агентства не отражалась. Но отсутствие договора при совершении сделки к 1996-му в Градске никого не смущало: вера в юридическую силу бумажек, будь на них хоть сто печатей, уже агонизировала. Только староверы стояли в очередях за туалетными акциями финансовых пирамид.

В общем, быть «своим» в агентстве означало гарантию чистой сделки за умеренную цену. Что и было обещано Гарику. Оформив увольнение задним числом, он получил расчёт и покинул здание редакции.

Обдумывая преступление, Гарик понимал, что из небольшого городка, где скорость распространения информации сравнима со скоростью мысли, ему придётся уехать. Причём подальше и навсегда. Через неделю за его спиной будет висеть набитый наличными рюкзак.

Неразрешённым оставался ещё один вопрос. Звонить по телефону Гарик не стал, а направился прямиком к тому, без чьей помощи впервые было не обойтись.

Вентиль оказался дома. Увидев мокрого от дождя Беса, он растянулся в широкой улыбке:

– Проходи, проходи, странник.

Он усадил Гарика за стол и зажёг под чайником синий цветок.

Даже с головой погружённый в мысли о предстоящем, Гарик заметил перемены в Вентиле, который выглядел так, словно собирался на свидание. Причём, самое первое. От развесёлого неформала не осталось даже пирсинга. Безупречно выглаженные брюки, накачанный торс под белоснежной рубашкой и золотая цепь на шее – всё кричало о том, в какой сфере трудился дружище Вент. Выглядело хоть и закономерно, но всё же странно. Или, скорее, непривычно.

Чайник уютно просвистел, и Вентиль налил кофе Гарику, и какой-то травяной мути – себе. По кухне расплылся коричневый кофейный аромат.

– Какие новости? С самой «Альтернативки» не виделись, кажется.

– Да, давненько, – согласился Гарик. – Лето не для сейшнов, а для шашлыков.

– Что есть, то есть. Но нынче ведь «CUBA». Бывал уже?

– Нет ещё.

– Поскорее бы поисковики сезон открыли. Ты-то как? Слышал про Катюху.

– Что слышал? – встрепенулся Гарик.

– Ну, что разбежались вы.

– А-а-а, ну да. Давно уже.

Он перевёл дух и вынул из пачки, лежащей на столе, какую-то дорогую сигарету. Вентиль услужливо поднёс зажигалку, отошёл к окну и задымил в открытую форточку.

– Слушай, Вент, – понизил голос Гарик. – Дело у меня к тебе.

– Вижу, что не просто так. Рассказывай.

– Ты же с бандитами работаешь.

Вентиль усмехнулся:

– Это вопрос или начало предложения?

– Это факт.

– Я бы этот факт сформулировал иначе, но поэт – ты, тебе виднее.

– Давай без юмора. Мне реально очень надо.

– Ладно-ладно, – хлопнул он Гарика по плечу, – что случилось?

– Мне паспорт нужен. Левый.

Брови Вентиля изумились:

– Тебе?! Хм… И срочно?

– В течение недели.

– А-а-а. Я уж подумал, сейчас. И какой нужен?

– В смысле?

– Тебе, в смысле, на один раз? Или конкретно загаситься нужно?