Нефертити. «Книга мертвых» - [107]

Но когда они видели Нефертити, проезжавшую мимо на колеснице, лица у всех светлели, словно они наконец обрели то, во что могли поверить, то, что потеряли и теперь снова обрели. Царица замедлила движение своей колесницы, отвечая на нараставшие восклицания и крики поддержки и одобрения. Забывая о страхе перед солдатами, люди наперебой бросились к Царской дороге, выстраиваясь вдоль нее. Это было не то хорошо подготовленное и неискреннее воодушевление, с которым встречали и поклонялись Эхнатону, — их крики шли из сердца. Что-то поднялось в душе царицы в ответ на эти приветствия. И в тот момент я подумал, что ей все же удастся кое-что спасти. На душе у меня немного полегчало. Грядущее внезапно показалось более сговорчивым.

Под оглушительные крики поддержки и молитвы на всех мыслимых языках и сигналы труб мы миновали ворота и вступили на просторный двор Большого дворца. Он был убран и приведен в порядок. Огромное открытое пространство было уставлено большими каменными изваяниями Нефертити и Эхнатона и забито ожидающими сановниками, послами и вождями племен, их писцами и помощниками, слугами и держателями опахал и навесов от солнца, и все эти люди повернулись, чтобы лицезреть появление царицы. Ожидание, похоже, длилось уже некоторое время. Вдруг стало очень тихо. Я слышал только шуршание нескольких тысяч одеяний из самого тонкого в мире льна, когда собрание поднялось, чтобы стать свидетелями следующего шага в этой игре за власть. Ни Хоремхеба, ни Эйе видно не было.

Нефертити остановила колесницу и, не выпуская поводьев, величественная в двойной короне, обратилась к присутствующим со своей золотой повозки.

— Эта ночь была длинной и темной, — произнесла она. — Но ныне новое солнце осветило новый день. Мы собрались вместе, чтобы засвидетельствовать это и отпраздновать. Сень нашего Большого дворца дарит защиту, удобство и безопасность всем вам. Мы возвращаемся туда и приглашаем вас присоединиться к нам.

Она признавала, не произнося этого прямо, что с культом Атона покончено, что Эхнатон отсутствует, но она здесь и произошли перемены во власти. Она была воплощением политических перемен. Она стала новым солнцем. Новым днем.

Довольно долго все молчали. Потом постепенно по толпе пошел гул одобрения и признательности. Мужчины кивали и поворачивались друг к другу, соглашаясь. Это было то, что им хотелось и требовалось услышать. Зазвучали аплодисменты и возгласы одобрения, поначалу застенчивые, но переросшие в продолжительные и громкие. Пока что все шло хорошо.

Нефертити сошла с колесницы, собрала вокруг себя дочерей и направилась к главному зданию, как бы говоря: «Мы — династия сильных женщин, мы несем ответственность». Толпа мужчин последовала за ней внутрь. Я старался не отставать от нее, пока мы пробирались по переполненным коридорам дворца. Несмотря на шум и толчею, ходатайства, прошения и призывы к ее вниманию, царица, проходя по коридорам, по-прежнему умудрялась подобающим образом отвечать на почести, оказываемые ей ожидающими писцами, управляющими, дворцовой челядью и смотрителями, — отцы и сыновья стояли рядом, наблюдая ее возвращение.

Наконец мы вошли в большой зал у самой воды. Я никогда не видел помещения с таким количеством изящных колони — их были сотни, увенчанных красными, синими и белыми резными украшениями и поддерживавших потолок, расписанный божественными звездами.

Зал вскоре заполнился знатью, еще больше людей набилось в боковые проходы и комнаты. В сопровождении дочерей Нефертити вошла в Окно явлений и уже из него оглядела собравшихся.

— Я вернулась, — сказала она. — И теперь стою перед вами не как богиня, но как женщина. Я — сердце, дух и истина. Выслушайте, что я скажу, и передайте это своим народам. Я прихожу, чтобы восстановить истину. Пусть все знают: истина возобладает. Любой, кто бросит вызов или нарушит наш мир войной, продажностью или ложью, будет повинен в преступлении против истины и против Обеих Земель. Вот правда богов, правда порядка и правда моего дома.

В помещении стояла полнейшая тишина. Все внимали малейшему оттенку и скрытому смыслу ее слов.

— А теперь мы перед лицом всего света вознаградим тех, кого любим и кто одарил нас своей любовью.

В просвете между колонн, поверх голов многочисленных сильных мира сего я разглядел, как к Окну подошел Хоремхеб. Он поднялся на помост перед царицей, наклонил высокомерную голову и получил золотое ожерелье, которое Нефертити надела ему на шею. Он отступил, поклонился, преклонил колени, поднялся, сошел вниз. Все это он проделал со строгим изяществом, но чувствовалось, что никаких подлинных обязательств он на себя не берет. Следующим подошел Рамос. Он тоже получил ожерелье, но сделал это с гордостью. Он казался растроганным и, похоже, испытывал облегчение. За ним последовали другие, по мере того как глашатай выкрикивал их имена, — ключевые фигуры в иерархии, лояльность которых ей требовалось обеспечить публично, прежде чем она сможет перейти к более жестким переговорам. Нефертити сводила вместе силы, которые угрожали разодрать страну на части, заставляла их признать ее власть и подчиниться ее правлению.