Недожитая жизнь - [15]

Летом, когда стояла ужасная жара, он встречался здесь с соседскими ребятами. Со своими приятелями он хватал девчонок, которые в их руках отчаянно визжали и барахтались, и совал их головой под струю воды, лившуюся из пасти дракона.

Только когда все были мокрые до нитки, он убегал домой; мать заворачивала его в банное полотенце и сажала в саду на солнышке.

Их дом был предпоследним на улице. Но там, где когда-то ограду обвивали усики горошка, сегодня поднималась высокая и гладкая каменная стена. На месте старой решетчатой двери теперь были зеленые металлические ворота. Соседний дом был снесен. Кристиан остановился. Дощатый забор отделял строительную площадку от улицы; сквозь щели в нем можно было разглядеть перерытую землю, контейнер, кучу песка и груду развалин. Пожилая женщина, которая в одиночестве жила здесь, тоже вынуждена была вернуть дом прежним владельцам. Кристиан часто наведывался в ее одичавший сад, где была такая высокая трава, что он мог в ней прятаться.

Сейчас земля была изрыта гусеницами тракторов.

Кристиан прошел вдоль стены и посмотрел на зеленые ворота. Он опасался, что, даже если только заглянет, может сработать сигнализация. Похоже, это был один из тех домов, в которых тотчас же повсюду загорается свет, стоит только ночью слишком близко подойти к ним. Дом, который нужно стеречь. Тогда, раньше, такой стены не существовало, и можно было беспрепятственно войти в дом и выбросить их на улицу. Того, кто живет здесь сейчас, так просто на улицу не выбросишь. В мечтах Кристиан часто представлял себе, как он вернется и взорвет дом вместе с новыми владельцами.

Теперь, когда он оказался перед ним, он предпочел бы поскорее уйти. Он поглядел вверх на ворота, которые, казалось, смеялись над ним. Закурил сигарету, прислонился к фонарному столбу и сделал вид, будто поджидает кого-то. Это лишено смысла, говорил он себе; абсолютное безумие — заходить в эту крепость только для того, чтобы передать потерянное стихотворение. Он все еще не мог поверить, что тем человеком, который купил дом, оказался отец Айсе. Как часто представлял он себе покупателей, которые завладели комнатами, где он жил! У них не было лиц, то были привидения, фантомы.

— Они всё разрушат, — говорил его отец, — ничего не останется так, как есть.

Кристиан выпустил в воздух струйку дыма и, прежде чем повернуться и без дальнейших колебаний направиться к воротам, энергично растоптал окурок.

Казалось, он переступил какую-то невидимую границу, когда надавил на звонок, рядом с которым на блестящей латунной табличке были выгравированы инициалы «А. К.».

Из домофона женский голос спросил его имя.

— Кристиан Хаген из школы Айсе. Она кое-что забыла, — произнес он уверенным голосом, хотя руки у него дрожали. Створки ворот сразу же распахнулись внутрь.

Галька у него под ногами похрустывала, когда он пересекал площадку, отделявшую ворота от дома. Бросив быстрый взгляд на грушевое дерево перед домом, казавшееся теперь меньше, словно оно сморщилось, он подошел к ступенькам входа. Там, где когда-то стояли велосипеды и рабочие башмаки отца, теперь были олеандры в керамических горшках. Кристиан с изумлением смотрел вверх на только что отремонтированный фасад, когда тяжелая дубовая дверь распахнулась.

Пожилая женщина с густыми курчавыми волосами и в черном фартуке на широких бедрах придирчиво оглядела его с ног до головы.

— Вы к кому?

— Я, э-э… вот! — он протянул ей конверт. — Это забыла Айсе. Я только хотел вернуть ей это, — как бы извиняясь проговорил Кристиан.

— Вы ходите в одну школу? — спросила она.

— Да.

— Секундочку. — Женщина исчезла в доме.

Вскоре в дверях появилась Айсе.

— Привет, — оторопело сказала она. На ней была мятая белая футболка, волосы в беспорядке, как будто она только что проснулась. В таком облачении она вообще не соответствовала окружающей обстановке и выглядела смертельно уставшей.

— Здесь, — сказал он и теперь протянул конверт ей, — стихотворение. Оно осталось на лестнице в школе, я хотел догнать тебя и вернуть его, но ты уже уехала.

Айсе быстро взяла конверт, сложила его и сунула в карман джинсов.

— Спасибо, — сказала она и продолжала в нерешительности стоять в дверях, держась за ручку.

— Оно красивое, — сказал Кристиан.

Айсе с улыбкой пригладила рукой волосы.

— Оно тебе действительно нравится? — робко спросила она.

Он утвердительно кивнул, отступил на шаг и снова посмотрел вверх на дом.

— В какой комнате ты живешь? — неожиданно спросил он.

— Наверху справа, — удивленно ответила Айсе. — А что?

Кристиан пристально посмотрел на нее.

— А то, что… ну… это, собственно, моя комната, — запинаясь, произнес он.

— Что-о? — спросила Айсе, все еще улыбаясь, и хотела было что-то добавить, как вдруг услышала быстро приближающийся голос Зафира.

— Кто там? — крикнул он.

— Никого! — громко ответила Айсе и захлопнула перед Кристианом дверь.

* * *

Бесцельно, точно чужой, двигался Кристиан по улице. Изменился не только дом, весь район, казалось, выталкивал его. Он прошел мимо детской площадки и небольшого продовольственного магазинчика, в котором его мать когда-то делала покупки. Но жалюзи на двери были опущены, а через витрину он увидел, что магазинчик пуст.