Недоступная и желанная - [13]

Мисс Наглость в самом деле угрожала ослепить его. Она угрожала ему! Виру Эйнсвуду Мэллори, которого сам владыка темных сил лорд Вельзевул не мог бы испугать и заставить повиноваться.

Не означает ли это, что она, зная, с кем имеет дело, просто подначивала его, чтобы он заткнул ей рот самым простым и доступным для мужчины способом? А если это не так, то почему просто не дала ему пощечину, как сделала бы на ее месте любая порядочная женщина? Думала, что он может дать сдачи женщине? Опасалась, что он утащит ее в Винегар-Ярд и изнасилует перед толпой пьяниц, сутенеров и шлюх?

Чувство обиды еще более усилилось, возбуждая злость. Разве он когда-нибудь опускался до такого? Разве ему когда-либо надо было брать женщину силой? Да разве сейчас он не предотвратил назревавшую женскую драку?

Вир был на полпути к Бриджес-стрит, когда его возмущенный внутренний монолог был прерван чьим-то громким окриком:

– Постойте. Вас же зовут Эйнсвуд, не так ли?

Вир остановился и обернулся. Перед ним стоял человек, которого он вытащил из-под колес кабриолета.

– Сначала никак не мог узнать ваше имя, – сказал, подходя к нему, парень. – Но потом стал вспоминать о Дейне и моей зловредной сестричке, ставшей его женой, и понял, кто вы такой. Я должен был сразу это понять, ведь он много раз о вас упоминал. Но, признаюсь, я страшно торопился добраться до почты, прямо как тот греческий парень. Как его звали? Ну тот, за которым гнались фурии. Короче говоря, так спешил, что мои мозги совершенно заклинило. Короче, если бы та длинная баба на меня наехала, я бы ничего не заметил. Тем не менее, я очень обязан вам, поскольку уверен, что переломать кости под колесами – это более чем глупый и неуклюжий способ отойти от дел. В общем, я буду польщен, если вы согласитесь разделить со мной бутылочку. – Незнакомец протянул руку. – Позвольте представиться. Я – Берти Трент. И я рад с вами познакомиться.

Лидия загнала герцога Эйнсвуда в самый дальний угол своего сознания и сосредоточила внимание на девушке. Это был далеко не первый случай, когда Лидия спасла от улицы юную бродяжку. Как правило, она отводила их в одну из лондонских благотворительных организаций. Однако в начале лета, когда Лидия встретила Бесс и Милли, двух семнадцатилетних девушек, сбежавших от жестоких хозяек, она решила оставить их у себя для помощи в различных делах, которые вечно оставались недоделанными, или, как говорят, в качестве прислуги за все. Что-то подсказало ей, что эти девушки пригодятся, и теперь было очевидно, что интуиция ее не подвела. Сейчас внутренний голос ей подсказывал: этой девушке тоже будет лучше у нее.

К тому моменту, когда Лидия усадила ее и Сьюзен в кабриолет, было ясно: бедняжка не из самых низших слоев общества. Хотя она говорила с легким корнуэльским акцентом, сама речь была грамотной. Кроме того, чуть ли не первым, что она произнесла, было: «Не могу поверить, что это вы – мисс Гренвилл из “Аргуса”. Вряд ли домашняя прислуга или простая деревенская девчонка могли знать об «Аргусе» и его сотрудниках.

Имя девушки было определенно корнуэльским – Тамсин Придокс. Ей исполнилось девятнадцать. Лидия думала, что не более пятнадцати, и даже поначалу не поверила новой знакомой. Однако приглядевшись внимательнее, Лидия отметила, что та обладает полноценной женской фигурой. Обманывал ее небольшой рост, в соответствии с которым миниатюрными были все части тела. Правда, имелось исключение – бархатисто-карие глаза девушки. Просто огромные! К сожалению, это не мешало ей быть, как скоро выяснилось, близорукой.

Если не считать одежды, единственным имуществом Тамсин были очки. Их заметно покорежило, а одна из линз треснула.

Мисс Придокс достала очки сразу, как вылезла из кабриолета, объяснив это необходимостью очистить их от пыли, густым слоем лежащей на стеклах. Очки получили повреждения на постоялом дворе, когда кто-то толкнул ее. Как раз после этого, насколько она помнит, из рук выхватили ридикюль и саквояж, причем так резко, что она потеряла равновесие и упала. Когда бедняжка поднялась на ноги, то поняла, что пропал и ее сундучок. Поэтому к ней и подошла та женщина. Она предложила проводить ее на Боу-стрит, где находится магистратура, чтобы заявить о преступлении.

Лидия знала этот старый трюк. Но знала и то, что на него нередко ловятся даже коренные лондонцы, о чем она сообщила девушке, стараясь ее успокоить.

– Тебе не в чем себя винить, – сказала Лидия, когда они подошли к дому. – Это могло со всеми случиться.

– За исключением вас, – уточнила мисс Придокс. – Вы не попадетесь на уловки мошенника.

– Не говори глупости, – поспешно возразила Лидия, подталкивая девушку к двери своего дома. – Я тоже успела наделать множество ошибок.

Сьюзен, как она отметила, не проявляла ни малейших признаков ревности. Это обнадеживало. Осталось только предупредить возможные попытки со стороны собаки поиграть с новой игрушкой в виде человека. Ничего плохого мастифиха, безусловно, не сделала бы. Но и без того запуганная выше всякой меры девушка могла неверно истолковать намерения собаки и, не дай бог, завизжать. А это бы очень сильно расстроило Сьюзен. Поэтому, войдя в холл, Лидия сразу предприняла превентивные меры.