Недомут - [51]

Левосидящий белобрыс упоенно кивал. Грузный открыл рот, потом закрыл. Гоготнул. Наконец сказал:

- Видишь ли, Леша, у тебя все было забито. Душа всегда ориентирована по вектору, так ведь? Есть цели, идеалы, сверхценности. Причем это вовсе не то, что провозглашается человеком за таковые. Скорее это то, чем он реально живет. Но цели для системы задаются тем, что находится за пределом системы. Понятно изъясняюсь?

- Пока да, - честно сказал Смурнов.

- Ну вот, у тебя был абсурд в ориентации. Потенциал - ты будешь сейчас хохотать: в самом деле сверхчеловеческий. Ты просто никогда ничего не хотел как надо.

- Я всерьез хотел пару женщин, - открыто рассмеялся оправданный.

- Я сказал: хотел бы правильно. Но смотри, Леша - поступления в институт ты хотел. Нет чтоб мирового господства... Но я повторяю: цель системы задается отнюдь не системой. Итак, ты хотел поступления. Ты страстно желал зачисления на свой сраный электрический факультет.

- Ага, - кивнул головой Алексей Михайлович. - Было дело.

Присутствующие заулыбались, начали кивать и подмигивать. Им нравились те слова, которые говорил Смурнов, нравилось то, как он их говорил, и не меньше нравились щетина и вальяжное покачивание ноги. Забыв свои страхи, они радовались чужой вальяжности и обретенному покою внутри Алексея Михайловича, инженера тридцати двух лет от роду.

- В некоем роде это была для тебя сверхценность, - продолжал грузный. - Для достижения подсознательно главной цели человек обычно готов на все. Если что-то не получается, он делает это все. Ты сделал тогда фактически невозможное.

- Да ну?

- Постарайся вспомнить и проанализировать, - нежданно-мягко попросил он. - Ты прождал свои сорок минут, зашел в аудиторию 323. Предстал перед очи комиссии. Тебе начали задавать вопросы, ты с перепугу все переврал. Из восьми вопросов, кажется, ответил лишь на один. Тебе сказали, что все закончено: выходи, мол, абутуриент, свободен... Даже не абитуриент уже. И тогда для достижения своей сраной цели ты сделал то, чего нормальные люди не делают.

- Напомните, - попросил Смурнов.

- Ты говорил лучше Цицерона и Гитлера, - сказал грузный, рисуя на белом листе бездумные закорючки. - Ты превзошел не то чтобы самого себя, а человека как такового. Ты доказал этим людям, что черное является белым, что дурак является гением, что они являются тебе самыми близкими людьми на земле. Они выпали из сознания, та женщина и двое мужчин.

- Один, как я помню, был урод с лохматыми усиками, а второй

с залысиной. И кроме того, необъятно толст.

- Точно. А бабенка очень злая и лет шестидесяти. Но ты сделал этих уродов, - похвалил хозяин, выводя на белом листе идеально правильный круг. - Они потом шарахались, когда ты шел по институтскому коридору.

- Правда, что ли? - не поверил Сммурнов.

- Конечно, правда. Только ты ничего не заметил и все забыл.

Он помолчал, аккуратно штрихуя круг. На свет родилась огромная черная точка.

- Ты работал по совершенным технологиям, очень совершенным. По ним работали Христос и Мухаммед, разговаривая с людьми. Обладая ими, можно доказать все: и черное покажется белым, и дурак покажется гением, и хрен знает чего еще. Ты, конечно, не осознавал механизмы, и они к тебе больше не возвращались. Но это необязательно. Более того, кое-какие из них, как правило, сильнейшие, осознавать вообще запрещается.

- Кто бы мог подумать, - притворно вздохнул Смурнов.

- Да вот, - подытожил клетчатый. - Судьба у тебя.

Писарь перещелкнул кнопки. Вставил, подкрутил, сел довольный и успокоенный.

- Завязывай, - сказали ему. - Процесс закончен. Да не спеши, а то гикнешься.

Рожица перекосилась: он обиженно сморщился, засопел.

- Ладно, ладно, - сказал ему поднявшийся белобрыс. - Твое дело нужное.

Подошел и похлопал писаря по маленькому плечу. Белокур, как все догадывались, обожал людей.

- Что будет дальше? - спросил Смурнов, с удовольствием покачивая в воздухе туфлей.

- О, дальше будет, - хохотливо пообещал клетчатый.

Голубоглаз-белокур нумеровал записи, жал руки, благодарил присутствующих. Люди поднимались и по одному шли к выходу. Бляха тычком пальца распахнул дверь.

- Дальше для тебя начинаются нелегкие времена! - объявил его главенство.

- Ну хорошо, - вольготно рассмеялся Смурнов.

...Журнописец пил минералку вежливыми глотками. Генеральный положил эмблемное стило на место.

- Мы видим действия и видим результат, - продолжал Смурнов. - А фондовый рынок: ну что фондовый рынок? Психологический хаос не поддается прогнозированию. Что касается деловых кругов, то смотрите, какая картина - ведь любое действие имеет противодействие, вы согласны?

Оператор скучал. Такую лабуду заведомо вырезали. И какого черта они сюда?

Позирует, бляха.

- Джордж Сорос, - напомнил он, - всегда просил, чтоб его считали философом, а не спекулянтом. Он считал себя учеником Карла Поппера, однако был куда выше своего учителя, на мой взгляд. Ладно, отвлеклись.

...Кучков зажал. Федеральный, стало быть, служащий. А вот посмотрим, кто в козлах. Надо Ладонежскому на домашний. Или сотовый. Надо вексель, а с дисконта ему. Вечером. По-простому не разведешь. Зачеты, хрен. Федерация. Мы ему свои или пидары?..