Недобрый час - [117]

От этих мыслей Мошке и впрямь стало теплее на сердце. Вдобавок у нее были веские подозрения о судьбе искомого редиса.

— Интересно, куда делся камень? — тоскливо вопросил Клент. Его мысли явно двигались в том же направлении.

— Понятия не имею, — заявила Мошка. Ее честные глаза казались бездонными колодцами невинности.

— Ладно, дитя, есть и хорошие новости. Я встретил Книжника и, лишь слегка покривив душой, убедил его, что мы, действуя в интересах гильдии Книжников, предотвратили захват города Ключниками. Наша звезда снова восходит на небосводе, наш флаг снова гордо реет в вышине. Короче говоря, они покупают мои стихи, так что нам не придется зимой жрать траву и камни.

Он кинул взгляд на Сарацина, радостно щиплющего траву. Гордая шея гуся играла мускулами, а клюв смачно ломал мясистые стебли.

— Хотя одному из нас такая диета по нраву. С травой понятно, но зачем это свирепое создание ест камни?

— Потому что кусать своими зубами он может, а жевать нет, — ответила Мошка, стараясь не смотреть Кленту в глаза. — Он глотает мелкие камешки, они попадают в зоб и там, как жернова, перемалывают пищу.

Девочка бросила на Клента острый взгляд. Похоже, тот спросил без задней мысли. Мошка решила сменить тему.

— Мистер Клент, я встречалась с мистером Тетеревятником.

— Да? — вскинулся Клент. — Хотя по тебе незаметно, ты цела и невредима. Что же сказал мистер Тетеревятник?

— Он не то чтобы предложил мне работу, а я не то чтобы отказалась.

— Ясно. Если уж завел милое увлечение решать судьбы городов, будь готов к повышенному вниманию. Он, случайно, не уточнил, надо ли нам настраиваться на полет с обрыва в реку?

— Я сказала, что могу у вас многому научиться, а он ответил, что в мои следующие именины пришлет человека. — Мошка скорчила рожу. — Одолжила немного времени.

Клент помолчал.

— Я глубоко убежден, что с одолженным временем надо обращаться как с одолженными деньгами. Тратить без оглядки, а когда они кончаются, исчезать.

— А потом настанет час расплаты, к нам придут кредиторы и приставы…

— …И мы одолжим снова, под больший процент. Наша новая афера будет ярче, обещания громче, истории невероятнее, а ложь изощреннее. Мы будем торговать картами затерянных кладов, мы покорим новые вершины… а потом рухнем оттуда, и падать будет больно. Ключевое слово — «потом». Больше у нас ничего нет, но «потом» наступит потом.

Сарацин, спешно подхваченный на руки, не выказал неудовольствия. Он привык, что мир вокруг рушится, что очередная катастрофа всегда маячит на расстоянии вытянутого крыла. Он всегда был готов к побегу, он спокойно переносил крики, погоню и запах дыма. Черные бусины глаз бесстрашно взирали на мир из-под задиристого лба, а в зобу перекатывался камень из короны последнего короля.

БЛАГОДАРНОСТИ

Спасибо Мартину за то, что ездил со мной в Ладлоу и прочие города с крепостными стенами, с которых списан Побор; Рут Олтаймс и Нэнси Майлс — за бесконечное терпение и бодрость духа; Рианнон, Ральфу и Дейдре — за бесценные комментарии; Феликсу — за альтернативные точки зрения; «Истории аукциона» Брайана Лермонта; Майку Паркеру за экскурс в историю музыки и арфу; замку Манкастер и другим дворцам за легенду об Удаче; Рейчел за консультацию об устройстве гусиного зоба; Трейси за рассказ о китайских триадах, которые в карнавальных костюмах драконов собирали дань, спрятанную в капусте, что и навело меня на идею Скелошади.