Недаром вышел рано. Повесть об Игнатии Фокине - [8]
Григория, к которому он заезжал сюда уже более десяти лет назад, в Брянске не было. Но именно от него, находящегося теперь в Петрограде, Фокин знал, что в доме остались старики родители и младший брат Семен и что они будут рады, если Игнат остановится у них.
— Я уже Семену написал о тебе. Его ты не минуешь, с ним и его товарищами в арсенале тебе непременно придется иметь дело. Так что хоромин наших, как видишь, не миновать, — говорил, прощаясь, Григорий…
Игнат пересек Соборную площадь. Теперь пройти мимо Петровской горы — и Слобода почти рядом.
Однако, поравнявшись с белым двухэтажным зданием, он неожиданно направился к нему.
Широкие каменные ступени вели к массивным дубовым дверям. А справа и слева от этого внушительного крыльца стояли две тупорылые на огромных колесах пушки. Это были старинные, скорее всего времен Отечественной войны 1812 года, артиллерийские орудия. Об их солидном возрасте свидетельствовала и сама форма — пушки без замка, предназначенные палить ядрами, а не снарядами, и патина, пробивавшаяся сквозь слой краски на их бронзовых стволах.
Здание с пушками было главной конторой Брянского арсенала.
Вот и превосходно, сразу решил Игнат, вместо того чтобы оказаться за домашним самоваром, лучше сразу за дело. Благо и скарба никакого, нечего забрасывать в Слободу.
Младший Панков узнал Фокина сразу, как только влетел в комнатушку заводоуправления, где уже находилось двое или трое арсенальцев и куда его вызвали срочно из цеха.
— Игнат Иванович, с прибытием! — Темно-карие глаза Семена заблестели, и он крепко стиснул широкой, сильной ладонью руку Фокина.
— Неужели ты? — искренне удивился Игнат. — Как же вырос! Григорий не зря предупреждал: «Не узнаешь брата, настоящий богатырь!» Постой, как же умудрился меня узнать? Ведь пешком под стол ходил, когда я у вас бывал. Лет восемь тогда тебе исполнилось? Ну да, а теперь — все восемнадцать! Ну, здравствуй, здравствуй…
Семен от таких слов заметно смутился, но тут же обернулся к сидевшему за столом:
— Ну что я тебе, Кульков, говорил? Помнишь, уверял: пришлют к нам в Брянск из центра такого, что лучше и не надо! Теперь-то видишь?.. — Он вдруг сбил на затылок кепку и шагнул ближе к Кулькову. — Погоди-ка! А ты, что ж, здесь антимонию развел? Я думал, меня на радостях от станка затребовали, а ты, выходит, проверку учинил?
Кульков — лет двадцати пяти, крупная фигура, по-мужски резко очерченное лицо, волевой подбородок — опустил глаза.
— А что я? Я — ничего. Никаких сомнений не имею, — с трудом поднял лицо и протянул Фокину его мандат, который до этого беспокойно теребил в руках. — Все правильно пропечатано: «Член Московского областного бюро РСДРП (б), уполномоченный по Орловской губернии…» Так что если поначалу что и не так…
— Бывает, — улыбнулся Игнат и заговорщицки показал на свою шляпу, которую держал в руках. Пальцы его были тонкие, чистые, из-под рукавов темно-серого пиджака выглядывали крахмально-снежные машкеты и под таким же крахмальным воротничком повязан галстук.
— Ага! — кивнул головой Кульков. — Это самое и сбило с толку. Так что извиняйте, товарищ Фокин, если маленько того… У нас тут, знаете, какая свистопляска — кто вчера еще барином был, в морду нашему брату, рабочему, норовил двинуть, сегодня уже нацепил на грудку красный бант. Но у нас глаз наметанный: руки, которые никогда не держали кувалду или иной рабочий инструмент, завсегда человека выдают. Ну а если в придачу всякие там сорочки и прочие гляже-манже, то уж…
— Значит, чем замухрышнее, тем преданней революции? — прервал Кулькова Семен. — Тогда ты предложи, чтобы изменили партийный устав: принимать, дескать, в большевики строго по одежке и в первую очередь тех, кто не любят ходить чисто… По делам надо о товарищах судить, Михаил!
Игнат рассмеялся:
— А вы, смотрю, боевые. Только стоит ли так, из-за недоразумения, друг на дружку! Товарищ Кульков по-своему прав: на Руси издавна по одежке встречали. Даже поговорка на сей счет придумана. Не знаю, как вот будете провожать, если не ко двору придусь… Но Семен тоже правду сказал: дело — прежде всего. С него и начнем. Итак, я, можно сказать, к вам из Питера, с Всероссийской конференции. Слышали о ней? Так вот, когда удобней — в перерыв, после смены митинг собрать? Чтобы сразу всем рассказать, к чему зовут конференция и Ленин…
— Это да! — отозвались все разом. — Ну, это мы весь арсенал поднимем и еще из города кого надо позовем!
Кульков тут же дал команду двум или трем находившимся в комнате оповестить все цеха и латышей-солдат Двинских артиллерийских мастерских, наметить тех, кто будет глядеть за порядком, в общем, все честь по чести подготовить.
— А мы тут, — закончил, — пока займемся с товарищем нашими партийными делами. Так что — бегом!
Уголки губ Игната дрогнули, чуть поднялись вверх, вызывая на лице улыбку.
— А что, у вас от беспартийных — свои секреты? — произнес он. — Одно дело — дать рабочему человеку настоящее партийное поручение, это его окрылит. И совсем другое — от него отгородиться. Дескать, богу — богово, а кесарю — кесарево… Впрочем, мы как раз об этом — об отношении партии к массам — на митинге и поговорим. А теперь скажите, много ли у вас в арсенале, как назвал Семен, «истинных социал-демократов большевистской марки»?
Повесть о героической борьбе брянских партизан в годы Великой Отечественной войны. События происходят в городе, оказавшемся в тылу врага. Автор книги, сам бывший партизан, посвящает свою повесть взрослым и юным героям многих партизанских городов и сёл, которые, кроме Брянщины, существовали в Белоруссии, в Псковской, Новгородской и других областях нашей Родины.
Роман современного писателя-историка Юрия Когинова посвящен Петру Ивановичу Багратиону (1765–1812), генералу, герою войны 1812 года.
Много ли в истории найдётся лиц, которым самим фактом происхождения предопределено место в кругу сильных мира сего? Но, наверное, ещё меньше тех, кто, следуя велению совести, обрёл в себе силы отказаться от самых искусительных соблазнов. Так распорядился своей судьбой один из благороднейших русских людей, граф, а в отечественной литературе талантливейший поэт и драматург — Алексей Константинович Толстой, жизни и творениям которого посвящён роман известного писателя-историка Ю. Когинова.
Головокружительна и невероятна судьба русского офицера Александра Чернышева, снискавшего покровительство и доверие Наполеона, симпатии одной его сестры, любовь другой, проникшею в тайны французской империи перед войной 1812 года.Блистательный Чернышев — тайный агент императора Александра I в Париже — стал впоследствии военным министром России и председателем Государственного Совета.В основу романа положены подлинные факты и документы. Но роман увлекает как настоящее авантюрное повествование.
О жизни и деятельности одного из крупнейших российских государственных деятелей XVIII века, основателя Московского университета Ивана Ивановича Шувалова (1727-1797) рассказывает роман известного писателя-историка.Иван Иванович Шувалов был плоть от плоти XVIII века — эпохи блистательных побед русского оружия, дворцовых интриг и переворотов...И всё же он порой напоминал «белую ворону» среди тогдашних вельмож с их неуёмным властолюбием и жаждой богатств и почестей. Не ради титулов и денег он работал - ради России.
Как неповторим поэтический дар Тютчева, так уникальны и неповторимы его судьба и духовный облик, оказавшие неизгладимое влияние на современников. Исследовав неизвестные архивные материалы, в том числе дневники младшей дочери поэта Марии, Юрий Когинов впервые показал многообразный мир семьи великого поэта и какие поистине трагические события прошли через его сердце. Всё это сделало роман «Страсть тайная» по-настоящему глубоким и волнующим.
Ни для кого уже не секрет, что история России искажена. В особой степени это касается великих людей нашей страны. Которых представляют нам в образе тиранов, сумасшедших или безвольных людей. Одним из самых оболганных правителей является Николай II. В основу своего правления Царём-Мучеником было положено сохранение принципов государственного строя, укрепление церкви, дарование благоразумных, основанных на христианской морали свобод, сохранение великодержавного авторитета Империи, повышение общего благосостояния населения путём широких хозяйственных и экономических преобразований, повышение уровня образования и патриотического воспитания юношества.
Создатель и бессменный гитарист легендарной рок-группы «Scorpions» вспоминает о начале своего пути, о том, как «Скорпы» пробивались к вершине музыкального Олимпа, откровенно рассказывает о своей личной жизни, о встречах с самыми разными людьми — как известными всему миру: Михаил Горбачев, Пауло Коэльо, так и самыми обычными, но оставившими свой след в его судьбе. В этой книге любители рока найдут множество интересных фактов и уникальных подробностей, знакомых имен… Но книга адресована гораздо более широкому кругу читателей.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Короткая, но прекрасная жизнь Прокофия Апрасионовича Джапаридзе (Алеши) оборвалась зловещей ночью 20 сентября 1918 года: в числе 26 бакинских комиссаров его расстреляли английские интервенты и их эсеро-меньшевистские наймиты. Несгибаемому большевику, делегату III и VI съездов партии, активному участнику трех революций — Алеше Джапаридзе и посвящается эта книга, написанная грузинским писателем Э. К. Зедгинидзе. Перед читателем проходят волнующие встречи Джапаридзе с В. И. Лениным, эпизоды героической борьбы за власть Советов, за торжество ленинских идеи. Книга адресована массовому читателю.
Много «…рассказывают о жизни и творчестве писателя не нашего времени прижизненные издания его книг. Здесь все весьма важно: год издания, когда книга разрешена цензурой и кто цензор, кем она издана, в какой типографии напечатана, какой был тираж и т. д. Важно, как быстро разошлась книга, стала ли она редкостью или ее еще и сегодня, по прошествии многих лет, можно легко найти на книжном рынке». В библиографической повести «…делается попытка рассказать о судьбе всех отдельных книг, журналов и пьес И.
Составитель этой книги – один из уважаемых афонских старцев, по смирению пожелавший остаться неизвестным. Более 30 лет он собирал и систематизировал повествования и изречения, отражающие аскетическое и исихастское Предание Святой Афонской Горы. Его восемьсотстраничная книга, вышедшая на Афоне в 2011 году, выдержала несколько переизданий. Ради удобства читателей и с благословения старца русский перевод выходит в трёх томах – «Жизнеописания», «Сказания о подвижничестве» и «Рассказы старца Паисия и других святогорцев», которые объединены общим названием «Новый Афонский патерик».Второй том патерика содержит краткие истории об афонских монахах XX века и их яркие высказывания.
Николай Кузьмин известен читателю по романам «Первый горизонт», «Победитель получает все», «Приговор». В серии «Пламенные революционеры» вышли ого повести «Меч и плуг» — о Г. Котовском и «Рассвет» — о Ф. Сергееве (Артеме).Повесть «Огненная судьба» посвящена Сергею Лазо, одному из организаторов борьбы за Советскую власть в Сибири и на Дальнем Востоке, герою гражданской войны, трагически погибшему от рук врагов революции.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».