Нечто из Блэк Вудс - [59]

– Увы, – она развела руками в стороны. – Могу предложить вам лишь обжаренные кофейные зерна, детектив.

Вернувшись в машину ни с чем, я обнаружил в водительском кресле дымящего Миллера, с задумчивым лицом покусывающего сигаретный фильтр, и Билла Уайтингса, который по-прежнему хмуро таращился куда-то в пустоту промерзших улиц.

Когда Фрэнк, докурив и швырнув окурок в окно, наконец тронулся с места, Билл негромко протянул:

– Значит, это я виноват во всем, что произошло в Блэк Вудс. Именно так полагает этот худосочный выскочка и все остальные, верно? Вы считаете, что Томми погиб из-за меня, и на моих руках кровь тех, кто заразился в лесу?

– С практической точки зрения так и есть, – прогудел низкий бас Миллера.

– Фрэнк, – я бросил на него укоризненный взгляд, а затем повернул голову к Уайтингсу. – Я думаю, никто не желал того, что произошло. Это просто череда трагических совпадений, и не более.

– Череда совпадений, – с горькой усмешкой повторил Билл, взъерошив спутанные волосы. – Вся моя жизнь – это одно сплошное трагическое совпадение.

– Стоило быть готовым к этому, если спутался со шлюхой, – заметил Миллер, сворачивая к парковке госпиталя. – Но ты предпочитал делать вид, что ничего не замечаешь.

– Что ты сказал? – прорычал Уайтингс, сжимая кулаки. – Как ты назвал мою жену, придурок?

– Я назвал ее шлюхой, – резко ответил детектив, выключая мотор и вынимая ключ из замка зажигания. – Кажется, именно так принято называть женщин, которые путаются одновременно с двумя мужчинами, планомерно разрушая жизнь обоих.

В полицейском авто повисла гробовая тишина.

Билл с ненавистью смотрел в лицо Фрэнка, пока тот с холодным равнодушием изучал глазами темные окна лечебницы. В какой-то момент я уже решил, что стычки не избежать, однако неожиданно Миллер вздохнул, нарушив затянувшуюся паузу.

– Если тебя так интересует, кто на самом деле виноват во всех несчастиях, заполонивших этот проклятый городок, – произнес он. – То я скажу тебе так, как есть. Если бы не твоя малютка-жена, мальчик был бы сейчас жив. Доктор Вайнс не был бы вынужден хоронить одного жителя Блэк Вудс за другим, а доисторический озлобленный дух продолжал бы мирно дремать где-то среди елей.

Я обернулся, готовясь схватить разъяренного Уайтингса за шиворот и не дать тому обрушить кулаки на болтливого напарника, но с изумлением осознал, что тот и не думает чинить расправу над Миллером. Он лишь молча глядел в бледное лицо детектива, сжав губы так сильно, что от них отхлынула кровь.

– Если бы не твоя шлюха-женушка, – продолжил Фрэнк после секундных раздумий. – Ты сейчас вполне мог бы счастливо жить с кем-нибудь в красивом и чистом доме, а не коротать дни в полном одиночестве в окружении дешевого пойла, которым исправно заливаешься каждый вечер. Ты мог бы растить родных детей и целовать на ночь женщину, которая отвечала бы тебе взаимностью, а не укладывалась в твою постель из чувства жалости. А шерифу не пришлось бы вытаскивать из расселины в лесу труп собственного сына, даже не догадываясь об этом. Вот как выходит на самом деле, Уайтингс. Твоя маленькая женщина стала причиной всеобщих больших проблем.

– Миллер, нельзя винить во всем Лилиан, – возразил я, убедившись, что оцепеневший на заднем сидении Билл и не помышляет о драке. – Ты не можешь знать, что она чувствовала, не видишь всей ситуации в целом.

– Неужели? – он уперся в мое лицо блестящими зрачками. – Я прекрасно вижу, что двигало действиями Лаффера и даже могу подыскать объяснение поступкам реднека, провонявшего весь салон несвежим виски. Не так уж сложно превратиться в чудовище, когда вся твоя жизнь летит к чертям, и все вокруг оказывается сплошной ложью.

Он вдруг умолк и отвел взгляд в сторону.

И тогда я с запозданием осознал, что все это время он злился совсем не из-за Лилиан Уайтингс и того кошмара, что происходит в Блэк Вудс. Старые шрамы в его душе, давно покрытые пылью, внезапно вновь заныли, напомнив о своем существовании.

– Ты ведь говоришь о своей матери, верно? – я посмотрел в его напряженное лицо. – Тебя до сих пор терзает то, что произошло много лет назад.

– А тебя нет? – фыркнул он, и его рот исказила кривая усмешка. – Не ты ли еще недавно жалел этого пьянчугу, вспоминая о том, как сам тяжело переживал предательство?

Я вздохнул, потер пекущие от усталости веки, откинулся на спинку сидения и проговорил:

– Знаешь, продавщица была права, Миллер.

– Что?

Он нахмурился, пытаясь понять, что я имею ввиду. Уайтингс, голова которого теперь маячила где-то сбоку, сокрушенно рассматривал носки своих ботинок, так и не проронив ни слова.

– У тебя чертовски красивая улыбка, Фрэнк, – пояснил я, наблюдая, как из дверей госпиталя выходит старый доктор. – Наверное, она тебе досталась от матери?

Миллер не ответил. Вытащив из кармана сигарету, он прикурил и с тупым интересом пялился на приближающуюся фигуру старика, который осторожно пробирался к полицейскому авто по настилу из подтаявшего снега.

– Давно хотел спросить, – начал я, все так же пристально разглядывая лицо молодого детектива. – У тебя в детстве случаем не было шляпы в черную полоску?