Нечто из Блэк Вудс - [48]

Все это продолжалось невыносимо долго. Я мог поклясться, что я провел в этом странном омуте десятки лет. Время, просто не существовавшее здесь, тянулось смертельно долго, как будто измываясь надо мной. Я тонул в вечности, но почему-то не утратил способности осознавать происходящее, и именно это причиняло моему измотанному рассудку немыслимые страдания.

Но однажды все изменилось. Я внезапно почувствовал какое-то движение на поверхности угольно-серой воды.

Я не мог повернуть головы, потому что водная ловушка не отпускала меня ни на мгновение, но все же после нескольких безуспешных попыток у меня вышло скосить глаза в сторону. И тогда я увидел, что на темной глади лежит еще один человек.

– Эй, – прошептал я одними губами, надеясь привлечь внимание незнакомца. – Ты меня слышишь?..

По мертвому океану вновь пробежала мелкая рябь. И вдруг я заметил, что незнакомец повернул голову в мою сторону. Уставшие глаза, косящиеся вбок, начинало резать острой болью, но я упорно продолжал таращиться на странную фигуру.

– Не шуми, – произнес вдруг мужской голос, тут же разбившись на несколько волн эхо. – Здесь должно быть тихо.

Я не мог разглядеть его лица, но заметил, что оно было почти таким же темным, как болото вокруг.

Вода, казалось, не имела над ним той же власти, что надо мной: незнакомец мог спокойно менять свое положение, двигая ногами, поворачивать голову и даже плыть туда, куда ему вздумается.

– Здесь? – выдохнул я. – А где мы?

Таинственный мужчина плавно описал круг, взмахнув руками и погрузив их в мутную воду. Затем подплыл поближе ко мне и с интересом взглянул в мое лицо:

– Узнаешь, когда умрешь.

– Разве я еще жив? – я недоверчиво окинул взглядом густую белесую дымку, повисшую над водной гладью.

– Пока что да.

– Но где же я тогда?

Незнакомец продолжал разглядывать мое лицо, раскинувшись на упругой матовой поверхности. Мне даже показалось, что я вызвал его невольное удивление, вот только я не понимал, почему.

– Ты не такой, как другие, – задумчиво проговорил он. – Ты отличаешься. Задаешь вопросы, стараешься вырваться. Шумишь.

Последнее слово он произнес с явным укором в голосе.

Не зная, что ответить на эту странную фразу, я лишь беспомощно моргнул уставшими веками, а затем спросил:

– Что это за вода? Почему она меня держит?

– Ты остаешься на поверхности, пока жив, – ответил он, опустив ладонь в плотную жидкость и со странной любовью скользнув по ней пальцами. – Когда умрешь, пойдешь ко дну.

– Ко дну? – я почувствовал, как в горле сдавило. – А что внизу, под водой?

Я с ужасом подумал о том, каково это – проваливаться в бездонную пучину, разверзшуюся прямо под моей спиной. Погружаться в ее темные воды все глубже и глубже, без шансов выбраться обратно. Насколько может быть глубок этот смертоносный океан?

– Ничего, – незнакомец снова подплыл ближе и сверкнул глазами. – Только вечное падение в ничто.

Лишь сейчас я сумел наконец рассмотреть его лицо. Худое и вытянутое, оно было покрыто крупными черными татуировками, напоминающими древние индейские символы. Его глаза, такие же непроницаемо-темные, как и океан вокруг, блестели странным холодным огнем.

– Я не хочу туда, – взмолился я. – Не хочу утонуть.

Мужчина окинул меня безучастным взглядом, погрозил длинным указательным пальцем и ответил:

– Перестань шуметь.

– Но…

– Тише.

Я покорно умолк.

Потеряв ко мне всякий интерес, странный незнакомец поплыл прочь, с явным наслаждением разрезая голым телом плотную толщу воды.

Оставшись вновь один и не имея возможности даже пошевелиться, я продолжал безвольно парить на поверхности бесконечного мутного болота, созерцая молочный туман, зависший над самой кромкой воды.

Это продолжалось немыслимо долгое время, и в какой-то момент я даже начал сомневаться в том, что пойти ко дну – такая уж плохая затея. Но стоило мне задуматься об этом, как по бескрайней мгле наверху внезапно прокатился до боли знакомый голос, сотрясая невесомые клубы грубой, низкой интонацией:

– Мы вытащим тебя из этого дерьма, шериф.

– Миллер?..

Я зашарил зрачками по округе в надежде увидеть его лицо, однако детектива нигде не было. Мертвая вода подо мной по-прежнему оставалась спокойной, лишь мгла нервно подергивалась, будто недовольная тем, что ее вековой покой был столь бесцеремонно потревожен.

– Фрэнк, я здесь, – прохрипел я, пытаясь пошевелить руками, но океан плотно прижимал меня к поверхности. – Фрэнк!

– Тише, – прозвучало где-то у самого уха, а затем сбоку блеснули темные глаза незнакомца.

– Да пошел ты к черту, – прорычал я, исступленно подергиваясь в горячем желании освободиться из этого кошмарного потустороннего плена. – Миллер! Миллер, я здесь!

По татуированному лицу мужчины проскользнул гнев.

Его тонкие, иссиня-пунцовые губы исказила гримаса злости, и он уже готовился что-то произнести в ответ, когда внезапно застыл, дернувшись, будто что-то почуяв в неподвижном воздухе наверху.

Затем он вскинул голову, словно силясь рассмотреть нечто в непроницаемой белой дымке, и вдруг прошептал:

– Не может быть…

Я метнулся зрачками в сторону, куда пялился загадочный незнакомец, и едва не ахнул.

Прямо сверху, медленно, как в комичной съемке, падали человеческие кости. Скелет тускло блестел, величественно и неспешно проскальзывая сквозь мглу, преодолевая все новые ее слои, пока наконец не очутился на поверхности мутного океана, беззвучно осев на его черно-серой глади.