Нечто из Блэк Вудс - [47]

– Он проснулся… – тихий голос позади заставил меня вздрогнуть и обернуться. – Берегись…

Мальчик в грязной красной куртке пристально наблюдал за мной издалека, утопая босыми ногами в ковре из пушистого мха. Спутанные темные волосы, выпачканные комьями земли, поникли, нагло заглядывая целыми прядями в тускло блестящие глаза.

– Томми…

Я сделал шаг в его сторону, но тут же остановился.

Ребенок, покачав головой, словно призывая меня тем самым отказаться от дикой затеи ринуться к нему, настойчиво повторил:

– Он проснулся. Беги…

Но прежде, чем я успел опомниться и спросить, от чего именно мне следует бежать, деревья вокруг окутал странный густой туман. И зыбкая фигура Томми Уайтингса скрылась за его пеленой, блеснув на прощание расширенными зрачками.

***

Я валялся на больничной койке в полутемной палате, не в силах даже пошевелиться. Доктор Вайнс суетился рядом, то измеряя мое давление, то делая забор крови из моей слабо пульсирующей вены, как будто это могло хоть как-то помочь.

С тех пор, как Алекс Рид приволок меня в госпиталь, прошло несколько часов. И с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.

Я не владел собственным телом, не мог приподнять руки или подать старому врачу какой-нибудь сигнал. Меня будто парализовало. Все, что я мог – это продолжать размеренно наполнять легкие кислородом, а затем протяжно выталкивать его наружу. Как я ни старался, мое тело больше не слушалось меня. Словно кто-то другой подчинил его своей воле.

Мысли путались в голове, соображать трезво было почти невозможно. Мои воспоминания и мой разум периодически окунались в какой-то белесый морок, и тогда я терял счет времени, выпадая из реальности… Мое тело стало клеткой для гаснущего рассудка.

Единственное, что я осознавал предельно четко – что-то в лесу обитало в этом странном, взявшемся из ниоткуда тумане. Что-то пряталось в нем, безликое и незримое, а затем пробралось в мою голову вместе с воздухом, который я вдыхал.

Теперь оно, медленно ползая внутри моей черепной коробки, протягивало во все стороны свои омерзительные, скользкие щупальца, и от этого кошмарного ощущения я готов был взвыть, если бы только сумел это сделать.

Плотно сцепив зубы, я безвольно лежал на чистой больничной постели, ежесекундно борясь с невидимым врагом, поселившимся внутри моей головы.

Но тварь, кем бы она ни была, оказалась сильнее. И я все глубже погружался в какой-то невнятный сумрак, похожий на затянувшийся обморок. Выныривал из него лишь изредка, чтобы сделать новый вдох и мельком вспомнить о том, что стремительно погибаю.

Я практически ощущал, как все мои органы внутри брюшины медленно съеживаются, иссыхая и утрачивая прежнюю форму. Как то, что скользило внутри моей головы, жадно выпивает соки из моего организма, будто через соломинку.

– Ник, ты меня слышишь? – старик склонился над моей койкой и с грустью посмотрел в мое лицо. – Ник, я постараюсь помочь тебе… Сделаю все, что только в моих силах.

Отреагировать на его тихие слова, пропитанные отчаянием и тоской, я не мог: разум снова провалился в какую-то бездонную пропасть.

Мои глаза были открыты, я не спал и даже мог видеть, как по светлым стенам палаты медленно плывут размытые тени, когда доктор копошится неподалеку. Но в то же время я почти не осознавал ничего, что происходило вокруг, увязая все глубже в жутком, каком-то вязком болоте.

Я словно частично погрузился в странную кому, утратив всякую связь с внешним миром. Было похоже на то, что мой мозг постепенно, одну за другой, отключал все свои функции.

Связь с собственным телом ослабевала и меркла, и в какой-то момент я с безмолвным ужасом осознал, что больше не могу видеть ничего, хотя мои веки по-прежнему оставались широко распахнуты.

Волны беспамятства, с которым я больше не мог бороться, накатывали все чаще, и приступы небытия становились все продолжительнее. Я уже не понимал, сколько времени прошло с того момента, как детективы утащили меня из леса. Возможно, это было сегодня. Может быть, на прошлой неделе.

Вслед за слепотой пришла потеря слуха. И тогда непродолжительное выныривание из черной коматозной бездны утратило всякое значение, ведь в реальном мире на меня по-прежнему обрушивалась полная тишина и кромешная тьма.

Единственное, чему я мог слабо порадоваться – это отсутствию боли. Несмотря на то, что я прекрасно понимал, что умираю, я не ощущал абсолютно ничего.

Только изредка, когда кто-то касался моей кожи, в охваченный молчаливой агонией мозг поступал слабый сигнал, и я осознавал, что все еще жив. Но и это не длилось долго: засевшая в моей голове тварь тут же пресекала мои жалкие попытки выйти на связь со внешним миром, и я вновь скатывался в бездонную черную трясину.

Мне грезилось, что я плыву по темно-серой водной глади, похожей на бескрайний океан, но совершенно спокойной. Не было ни ветра, ни волн, ни ряби на поверхности воды. Казалось, что вокруг не существовало вообще ничего. Только бесконечная пустота.

Я лежал на спине, раскинув руки в стороны и балансируя на поверхности, совершенно обнаженный и обездвиженный. Подо мной уходила вниз необъятная гладь темной воды, а сверху переливалась белым плотная завеса мглы. Стоило мне слегка шевельнуться, и мертвый океан, будто живой, тут же теснее опутывал мое тело, не давая вырваться, а дымка, парящая повсюду над моей головой, начинала мелко дрожать, будто волнуясь.