Нечто из Блэк Вудс - [50]

– Господи… – я отшатнулся, и тут же уперся лопатками в холодное оконное стекло. – Фрэнк, что с тобой?

Но он не ответил мне. Лишь продолжал стоять на месте, буравя мое лицо своими мутными черными глазами, не имеющими ничего общего с его настоящими, холодными серыми. Он как будто изучал меня и раздумывал над тем, как поступить со своей внезапной жертвой, загнанной в угол.

Это продолжалось невыносимо долгие несколько минут. Пока я не услышал отдаленный шум над своей головой. Такой знакомый топот домашних тапочек, который не раз тревожил мой поверхностный ночной сон.

Шарканье старушечьих шагов смещалось: казалось, кто-то этажом выше сперва пересек комнату по диагонали, а затем, немного постояв, направился к окну. Вслед за этим до моего слуха донесся отчетливый скрип оконной рамы, и я понял, что кто-то выбрался на пожарную лестницу.

Каждый шаг по металлическим ступеням отдавался эхом в моих ушах. Гул влажного железа наполнял мою голову, звучал за моей спиной все громче и громче. Но Фрэнк, казалось, этого даже не замечал. По-прежнему застыв на месте, как притаившийся ночной хищник, он все смотрел и смотрел на меня, будто стараясь загипнотизировать своими мертвыми глазами.

Когда позади жалобно скрипнула створка окна, я машинально обернулся и едва не вскрикнул от неприятного изумления. На пожарной лестнице стояла миссис Симонс.

Придерживая одной рукой Тапиоку, она аккуратно гладила ее по голове между ушами, а старая кошка блаженно щурила глаза, даже не пытаясь вырваться и сбежать. Утренний сырой ветер трепал домашний халат старушки, но ей было все равно – она смотрела куда-то сквозь меня, в недра моей темной спальни.

– Ты видел его прошлое, – проговорила она, все так же спокойно поглаживая мою кошку. – А теперь видишь его будущее.

– Что? – от всего происходящего голова шла кругом, сердце все сильнее колотилось в груди. – О чем вы говорите, миссис Симонс?

Старушка медленно отвела мутные зрачки от того, что приковало ее внимание, и наконец поглядела в мое лицо. Затем так же неспешно, до раздражения заторможенно, вытянула вперед сморщенную кисть и указала пальцем куда-то вперед.

– Фрэнк, – проскрежетал ее голос. – Я говорю о Фрэнке.

Шокированный и потрясенный внезапным возникновением своей мертвой соседки, я на время забыл о существовании Миллера. Но, резко обернувшись в том направлении, куда указывала старушечья рука, я не нашел его в спальне. Он испарился.

– Фрэнк?.. – неуверенно позвал я, изо всех сил таращась в сгущающуюся темноту перед собой.

– Да какого черта тебе нужно? – прохрипел сонный голос откуда-то сверху, а затем я ощутил, как меня толкнули в плечо.

Я распахнул глаза.

На фоне давно некрашеного потолка в гостевой спальне шерифа белело недовольное лицо моего напарника. То лицо, которое я привык видеть – человеческое, нормальное, с надменными блестящими серыми глазами, похожими на вымокший под дождем бетон.

С облегчением сделав вдох и убедившись в том, что ужасные ночные образы остались надежно запертыми в мире грез, я сел в кровати и потер взмокший лоб:

– Доброе утро, Фрэнк.

– Серьезно? – по его лицу скользнуло нескрываемое раздражение. – Ты полночи горланил мое имя для того, чтобы просто пожелать мне доброго утра?

– Прости, – я виновато улыбнулся и неловко почесал затылок, ощущая себя до ужаса глупо. – Наверное, меня мучили кошмары…

Миллер скользнул по мне угрюмым взглядом и демонстративно скрестил руки на груди.

– В следующий раз, когда будешь смотреть сны с моим участием, наслаждайся ими молча, – процедил он сквозь зубы и шагнул к своей постели.

Я хотел ответить ему, но внезапно понял, что все это время Фрэнк был совершенно голым. Его худой жилистый торс, обтянутый белоснежной кожей, внизу резко обрывала полоса темных волос, под которой бесстыже топорщилось его нагое мужское достоинство.

– Какого… – я машинально прикрыл глаза ладонью и отвернулся. – Почему ты голый?

– Потому что я ненавижу спать в одежде и никогда не делаю этого, – пробасил он откуда-то издалека, отчего я заключил, что он успел вернуться в свою кровать. – А теперь, если ты, конечно, не возражаешь, я бы поспал еще хотя бы полчаса, чтобы не клевать носом весь оставшийся день.

Я промолчал, устало откинувшись на подушку и прикрыв веки. Беспокойная ночь, наполненная кошмарами, не принесла мне ни желанного отдыха, ни облегчения. Но как бы я ни старался, я больше не смог уснуть.

Лежа в постели и бездумно таращась в мутное окно, за которым стремительно светало, я прислушивался к размеренному дыханию Фрэнка, растянувшегося на соседней кровати, и с горечью размышлял о том, насколько запутанной стала моя жизнь с появлением этого странного человека.

***

– И что же я должен здесь искать? – поинтересовался я, поглядывая на огромную кипу книг, сваленных в небрежную кучу прямо на полу.

Я почувствовал себя немного лучше лишь после того, как разом выпил три чашки крепкого кофе. Организм, истосковавшийся по большим дозам кофеина, тут же радостно откликнулся вспышкой бодрости.

– Что угодно, что поможет пролить свет на то, почему в здешних лесах завелся Шибба, – Фрэнк бросил сверху еще несколько увесистых томов. – Чтобы вернуть ему блаженный вечный сон, сперва придется понять, кто он вообще такой.