Нечто из Блэк Вудс - [36]

– Да, я знаю, – мужчина откинулся на стену, покрытую облезлыми бумажными обоями. – В лесу стало опасно.

– Не просто опасно, мистер Уайтингс, – процедил я сквозь зубы, не решаясь пройти глубже в коридор и брезгливо оглядывая убогую обстановку издалека. – Люди погибают.

– И что? – он уставился в мое лицо тупыми припухшими глазами, не понимая, что от него хотят. – При чем здесь я? При чем здесь Томми?

– При том, – ответил я, подкуривая сигарету. – Что это связано с твоим сыном.

– Что? – он посмотрел на меня как на безумного, а затем яростно сверкнул зрачками. – Эй, ты! В моем доме не курят!

Я коротко хмыкнул и сделал глубокую затяжку, демонстративно выпустив густую струю дыма в потолок, после чего произнес:

– Очевидно, в этом свинарнике позволяется только надираться в стельку?

– Не смей так говорить о моем доме! – мужчина сжал кулаки и оторвал лопатки от стены. – Я построил его своими руками!

– Это заметно, – коротко ответил я, сплюнув на пол и вытаскивая из-за пояса оружие. – Сделай хоть шаг, и твои мозги будут отскребать от дырявого потолка.

Рид рванул вперед, встав между нами и выбросив в стороны обе руки. С укором посмотрел мне в глаза, после чего повернулся к пропойце и проговорил:

– Давайте успокоимся. Миллер, верни пистолет обратно в кобуру!

– Только после того, как покину эту вонючую лачугу.

– Эй! – мужчина снова предпринял попытку ринуться в драку, но тут же наткнулся на плечо Рида. – Если он не перестанет оскорблять меня и мой дом, я сломаю ему челюсть и размажу его наглую рожу по стенке!

– Именно так ты делал с несчастным мальчиком, да? – я высунулся из-за спины напарника и с ненавистью уставился в отекшее лицо Билла Уайтингса. – Избивал и запугивал его, пока он не сбежал в лес?

– Заткнись, гаденыш!

– А ты знаешь, как твой сын мучился перед смертью? – я видел, как вспыхнули бешеным огнем зрачки мужчины, но мне было все равно. – Он ужинал землей, сидя в яме, пока ты напивался до свиного визга. Умирал от жажды и трясся от страха, пока ты валялся в своей теплой постели. Он мучился больше недели, день за днем, но никто не пришел ему на помощь. Потому что папочке было совсем не до этого.

Как в замедленной съемке я видел искаженное от злости лицо, высовывающееся из-за плеча Алекса Рида. Детектив с трудом сдерживал напор опьяненного гневом мужчины, и в какой-то момент ему все же удалось вырваться.

Ловко выскользнув из цепких ладоней детектива, мужчина сперва ринулся прямо на меня, и я тут же взвел курок, прицелившись в его ногу. Однако, к моему удивлению, он неожиданно остановился посреди холла, встав как вкопанный.

Ярость на его лице сменила гримаса отчаяния. Руки, сжатые в кулаки, вскинулись к вискам, покрытым грязными волосами. Он судорожно вцепился побелевшими пальцами в свои пряди, громко всхлипнул и с надрывом прокричал:

– Вы ничего не знаете! Ничего!.. Никто ничего не знает!

Глава 9. Алекс Рид

На лице Миллера сквозило отвращение, когда он с опаской присаживался на расшатанный кухонный табурет, стараясь не задеть ничего рукавами пальто. Но это оказалось не так просто: крохотная столовая была забита всевозможным хламом до отвала. В углах поблескивала целая армия пустых бутылок из-под дешевого виски, а пол, покрытый толстым слоем пыли и грязи, не убирали, казалось, целую вечность.

Билл Уайтингс молча поник в линялом темно-синем кресле, стоящем немного поодаль от кухонного стола. Некогда на велюровой обивке красовались нежно-розовые бутоны цветов, однако в первозданном виде они сохранились лишь кое-где на внешней стороне подлокотников – там, где к креслу обыкновенно не прикасались. Вся обстановка в доме была до невозможного убогая, обветшалая и грязная. Об уборке, похоже, в этом месте не слыхивали уже многие годы.

– Все винят меня в смерти Томми, – прохрипел Билл, поглаживая глубокие морщины на своих щеках. – Все считают меня монстром.

– А разве это не так? – в глазах Миллера сверкнуло презрение. – Если бы ты лучше заботился о своем ребенке, то он не погиб бы мучительной смертью в лесу.

– Своем ребенке, – повторил мужчина с горькой усмешкой, после чего еще резче стал растирать дряблую кожу. – Томми не был моим сыном.

– Как это?

Я уставился на него, пытаясь понять – говорит он серьезно или же просто старается убедить себя самого в том, что он ни в чем не виноват, выдумав нелепую отговорку. Однако Билл, похоже, был полностью уверен в своих словах.

– Вот так, детектив, – его тускло блестящие зрачки скользнули по моему лицу. – Признаться, я тоже был немало удивлен этому… мягко говоря.

Его рот вновь исказила кривая усмешка. Слегка подавшись вперед, Билл вытянул трясущуюся ладонь и, пошарив ей где-то под старым креслом, вытащил наружу полупустую бутылку с темно-янтарным содержимым. Откупорил горлышко, поднес к бледным губам и сделал большой глоток, даже не поморщившись.

Фрэнк, все еще сидящий напротив с каменным лицом, внимательно наблюдал за каждым движением мужчины, не сводя с него своих угольных зрачков ни на секунду.

– Знаете, когда-то все было иначе, – продолжил Билл, допив свое пойло и швырнув пустую бутылку в угол, где она, гулко приземлившись на донышко, тут же грустно шлепнулась на бок, прокатившись по грязным доскам. – Мы с Лилиан были счастливы. Наверное, в это сложно поверить теперь, но у нас была идеальная семья… Я ведь любил ее еще со школы, детектив.