Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [84]

Поэтому Эмма Кью никогда не сможет стать сильным лидером, в отличие от Эммы Зи. У нее нет качеств решительного управленца или главы департамента, которые необходимы для выживания в беспощадной корпоративной среде.

А вот у мамы Эммы Зи эти качества были. Поэтому ее подруги всегда делали, что она скажет. Они всегда ходили в кино на тот фильм, который хотела посмотреть мама, ели в кафе, которое нравилось ей, устраивали вечеринку, как того хотелось ей.

Некоторые сказали бы, что это потому, что мама Зи просто командирша. Девочка слышала такие слова от людей: от Бека, от Чарли и даже от Роуз. Но «командирша» значит только то, что у нее хорошие навыки лидера.

Кстати. Зи положила пульт на кресло-мешок и подошла к стоявшему у стены логова столу, где были разложены материалы для ее портфолио. Стопка глянцевых фотографий, трехстворчатая основа для презентации, брошюра, журнал и напечатанная большими жирными буквами шапка, которая придаст готовому проекту очень официальный вид.

Эмма Зеллар:

прирожденный лидер

Теперь ей нужно было просто приклеить все это на основу и сделать обложку, а потом вместе с мамой сдать проект.

Кью подошла и стала рассматривать разложенные на столе материалы.

– Что это?

– Мое портфолио. Презентация о моих лидерских качествах.

– Вот как? – Кью почесала нос. – И что ты тут напишешь?

– Ну, помнишь, в прошлом году я была капитаном нашей футбольной команды?

– Угу.

– А в пятом классе была старостой.

– Ну…

– Что? – Зи сердито посмотрела на подругу.

– Извини, но на самом деле… ведь ты просто в начале школьного года взяла и вызвалась быть старостой. Ведь тебя не выбрали.

– Ну и что, ежегодник-то уже напечатали, так что это без разницы.

Зи взяла со стола ежегодник начальной школы Доннелли и показала Кью заложенную страницу. На ней была фотография Эммы Зеллар со скрещенными на груди руками и строгим выражением лица. И подпись: «Сейчас я всего лишь староста класса, но, когда я вырасту, стану президентом Соединенных Штатов! 2044 не за горами!!!»

– О, – только и сказала Кью.

– А еще мое сочинение напечатали в журнале. И я хожу на занятия по лидерству в Дарлтоне, и они о-о-о-очень интересные.

– Ты занимаешься в Дарлтонском университете? – вытаращилась Кью, и Зи почувствовала прилив чувства собственного превосходства. Она приберегала этот факт и сообщила его Эмме Кью в самый подходящий момент. Кью так много читала, что иногда Зи думала, а вдруг подруга знает что-то, чего не знает она. Но, как любил повторять папа, «бывает книжный ум, а бывает практический».

– Курс называется «Лидеры и предприниматели». Я слушаю некоторые лекции, – небрежно пояснила Эмма Зи. – Занятия проходят в Варнерской школе лидерства. Папа дал им кучу денег на отделку фойе или что-то такое, так что замдекана разрешил мне посещать лекции. Хочешь, покажу программу курса?

– Что?

– Расписание занятий. Там указано, что студенты должны прочитать и какие задания выполнить. – Зи покопалась в бумажках на столе, нашла нужные.

Кью просмотрела стопку листков.

– Ты должна написать все эти работы? – Глаза подруги широко раскрылись. – А на следующей неделе будешь сдавать трехчасовой экзамен?

Зи улыбнулась.

– Нет, потому что я младший вольнослушатель.

– Что это значит?

– Это очень здорово: ты слушаешь курс, но никакой работы делать не нужно.

– Как-то нечестно получается. – Кью отвела взгляд от расписания, пытаясь спрятать недовольно надувшиеся губы. – И что, никаких правил?

– Сильный лидер сам устанавливает правила, – заявила Эмма Зи, выхватывая из рук подруги листки и возвращая их на место, рядом с двумя бумажными розовыми розочками, которые она вчера нашла в своей комнате. Повернувшись спиной к Эмме Кью, она повторила:

– Сильный лидер сам устанавливает правила. – Она улыбнулась, глядя на розы. – Мне это нравится.

44. Чайнья

Пришлось снова взять Атика. С утра убраться в особняке Зелларов, а днем в квартирах на юге Кристала. Четыре из этих квартир располагались в доме, где Силеа убиралась на протяжении пяти лет. Весь день, пока Чайнья мыла полы шваброй, вытирала пыль, пшикала из распылителя, гнула спину и указывала Атику, что делать, она кипятилась, вспоминая, как мальчика пригласили на сцену. Вся эта показуха, все это притворство. Кристальцы использовали ее Атикчу, потому что он знал кечуа и испанский, они воспользовались его способностями, чтобы самим себе казаться более великодушными.

– И ты спел для них, – сказала бабушка за обедом. Сидя на заднем крыльце дома Зелларов, они зачерпывали из термосов суп с киноа. – Ты пел, как птичка в горах.

Атик наморщил нос:

– Все было не так, – возразил внук. – Я хотел подняться на сцену. Я хотел показать им.

Чайнья фыркнула.

– Показать им. Так зачем нужна вся эта школа? Чтобы выпендриваться?

Мальчик покачал головой и отвернулся. Чайнья глянула на дочь, но Силеа переписывалась с кем-то по телефону, скорее всего, с Тьяго. Она поклялась себе начистоту поговорить с Силеей об этой школе, но к вечеру слишком устала, чтобы снова поднимать эту тему.

Силеа расставляла на столе тарелки с обжаренной в муке свининой и волокнистой зеленью. Все пересолено, свинина пересушена. Силеа и с двумя-то руками готовила ужасно… Она пошла подремать на диване, и Чайнья ничего не сказала о еде.