Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [68]

– Знаете что, на нас нападают со всех сторон только за то, что наши дети прошли первый отбор! Вы читали «Кристальский реестр»?

– Читал, – ответил Елинек, разводя руки в стороны, чтобы ее успокоить. – И никто ни на кого не нападает, мэм. Ведь перед нашими организационными собраниями не устраивают пикетов.

– Это пока! – выкрикнул кто-то.

– Точно! – поддержал другой родитель.

– Послушайте, – призвал Елинек. – Придет сентябрь, академия начнет работать, и все эти разногласия уйдут в прошлое. Сейчас самое важное для нас – помочь вам убедиться, что вы правильно сделали, доверив нам своих детей в новом учебном году. Так что давайте уже скорее приступим к делу.

Снова недовольное бурчание, но вскоре все успокоились.

Елинек продолжил:

– Сегодня мы подробно проинформируем вас о следующем этапе вступительных испытаний.

Бек тут же заскучал, достал телефон из кармана и принялся листать ленту «Твиттера».

Он был подписан на одну журналистку, которая умела составлять из разрозненных фактов общую картину. У нее были скорее центристские взгляды, и иногда Бек в комментариях советовал ей найти источники, которые не так яро поддерживают корпорации. Но она всегда умела развлечь, и уж точно она была лучше этих чинуш на сцене.

Когда Бек оторвался от телефона, Елинек представлял публике Битси Лейтон, директрису новой школы. Лейтон встала и вышла на середину сцены. Бек подался вперед. Для начала директриса немного рассказала о себе, потом объяснила, почему решила жить на Передовом хребте.

– Как вы понимаете, с того момента, как я переехала в зону Денвера и Кристала, мне задавали много вопросов. Что заставило педагога покинуть Лос-Анджелес, один из наиболее разнообразных в демографическом плане городов Северной Америки, и поселиться в таком городке, как Кристал? Потому что я смотрю на жителей Кристала, смотрю на собравшихся здесь людей и вижу в точности то же, что увидите и вы, когда поглядите по сторонам. Давайте проведем эксперимент. Попробуйте. Посмотрите вокруг.

Бек повернулся вправо, влево. Вытянул шею и увидел Азру впереди, возле сцены. Одна из немногих американок азиатского происхождения в этой толпе. Здесь была знакомая турецкая семья через два ряда от Бека, а левее была группка с виду из Латинской Америки. Но в основном белые.

– Хорошо, – сказала Лейтон, снова привлекая внимание к сцене. – Что же вы увидели?

Длинная, неловкая пауза.

– Сегрегацию, – выкрикнул Бек, следя за реакцией аудитории. Кто-то зацокал языком, но многие в зале закивали или неохотно вздохнули.

В первых рядах кто-то поднял руку.

– Да? – сказала Лейтон.

Родитель, поднявший руку, не встал.

– Вы меня извините, но недостаточное разнообразие населения Кристала – это производная экономических факторов, а не следствие предвзятости или предрассудков. Это один из самых прогрессивных городов Америки по всем показателям. Здесь дело в классе, а не в расе.

– Да что вы говорите? – запыхтел Бек. – В классе, а не в расе!

Лейтон улыбнулась.

– А теперь давайте представим себе отвлеченную ситуацию. Я хочу проиллюстрировать свою мысль иначе. Готовы?

Энергичные либеральные кивки.

– Давайте предположим, что по какой-то причине Кристальская академия не откроется этой осенью. Недостаток финансирования, политика, не важно. Как бы ваше общество отреагировало, если бы вместо нее открыли новую спецшколу с углубленным изучением иностранных языков? Вам нравится такая идея?

Публика снова закивала.

– Теперь представьте: я могу вам обещать, что благодаря этой школе к тому моменту, как ваша дочь пойдет в старшие классы, она будет свободно говорить на другом языке. Что бы вы на это сказали?

Вверх потянулось несколько рук.

– Да, вы.

Лейтон указала на кого-то во втором ряду. На Саманту Зеллар. Она встала, и Бек стал внимательно слушать: он чувствовал, что директриса готовит ловушку, и хотел, чтобы Саманта в нее попалась.

– Лично я считаю, открыть такую школу было бы просто чудесно. – Саманта приятно покачивалась, жестикулируя обеими руками в своей манере «я говорю за всех нас, и, кстати, если вы не знали, стервы, мой муж – член Городского совета». – В некоторых школах действует программа «Международный бакалавриат», и это здорово. Но ее недостаточно. Лично я сомневаюсь, что дети, не имея по-настоящему серьезной подготовки в плане языка, смогут поступить в самые престижные вузы.

– Великолепно, спасибо, – поблагодарила Лейтон. Саманта одарила окружающих широкой улыбкой и села. – Еще мнения? – Директриса дала слово мужчине в первом ряду справа. – Да, сэр?

Мужчина в твидовом повседневном пиджаке встал и распустил хвост.

– У меня есть немало мыслей по данному поводу. Этот вопрос мне небезразличен, – сказал он. Судя по всему, какой-нибудь напыщенный профессор из Дарлтона. – У нас двуязычная семья. Дома мы говорим только на мандаринском наречии.

Бек слышал тихое ворчание окружавших родителей, пока профессор сжато описывал свою карьеру. Два года работы на объектах в Китае: он с женой (оба белые) отправился туда из Нью-Хейвена по программе культурного обмена Фулбрайта. И с тех пор они неотступно прививали своим двоим детям этический императив мультилингвальности