Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [140]
[Склоняется куда-то в сторону, за пределы кадра, возвращается с конвертом от Школьного округа Долины Кристала, адресованного «Родителям Тессы Фрай».]
А теперь момент истины. Помогут ли запредельно высокие баллы Тессы за Когнав и ее невероятные таланты в сфере дизайна модной одежды получить такое желанное место в академии? Или она окажется среди заурядных школьников, среди серой массы, среди плебеев? Интрига нестерпимая, правда? Ну ладно, ребят, сейчас.
[Пальцем распечатывает конверт, вынимает письмо, читает. Смотрит в кадр с загадочной улыбкой.]
Эндшпиль
Двенадцатого мая, через две с половиной недели после Дня открытых дверей, пришли письма.
На этот раз не электронные, а бумажные, в тонком конверте. Роуз нашла письмо от Школьного округа Долины Кристала в своем почтовом ящике после обеда. Когда она вскрыла конверт и прочитала официальное уведомление об отказе, то не почувствовала почти ничего. Едва ощутимый укол сожаления, дрожь нового стыда, вызванного глубоко засевшим воспоминанием о пятнадцати минутах славы. О том, как она стала «той самой истеричной мамашей, которая съехала с катушек в школе для одаренных». Пока Роуз тупо таращилась на бессмысленные слова письма, внутри у нее проснулось новое желание, настолько острое и сильное, что женщина удивилась.
С того самого дня она не говорила с Самантой. Азра старалась изо всех сил, осуществляла миротворческую миссию: отправляла обеим подругам сообщения, заезжала к ним поговорить, вела себя как переговорщик НАТО, а тем временем Зеллары, Холланды, Квинны и Холланд-Квинны приноравливались к публичному разоблачению, которое затронуло их семьи, и к тому, что из этого всего могло вытекать. Но всевозможные новые конфигурации в данный момент казались неважными. Куда важнее было позаботиться о двух девочках, по которым перемены могли ударить больнее всего.
Роуз как раз выбрасывала письмо вместе с конвертом в урну для переработки, когда на экране телефона загорелось сообщение от Саманты.
«Роуз, я люблю тебя. Может, попробуем оставить все это позади – ради Эммочек?»
Роуз грустно улыбнулась, смотря в экранчик.
Они встретились на углу Лазурной и Главной улиц. Направились на запад, к предгорьям. Ни одна не говорила. Роуз шла чуть позади Саманты, искоса поглядывая на лицо подруги, как будто ища заметные симптомы у одного из своих пациентов в отделении неврологии.
Наконец, она решилась:
– Я только что получила уведомление об отказе. Почему-то они не удалили нас из своей базы даже после той сцены.
– Нас тоже не удалили, – отозвалась Саманта. – И это, должна заметить, говорит не в пользу нашей дорогой Битси Лейтон и звездного состава приемной комиссии. В самом деле, если они с такой простой задачей не справились, то разве им по силам нанять лучших учителей и составить новаторское расписание занятий?
– Или подобрать идеальный набор внеклассных занятий для гениальных маленьких кристальцев?
Саманта сказала:
– Ну а не считая того, что «зелен виноград», все хорошо, прекрасная маркиза?
Они рассмеялись, сперва несмело, для пробы. Саманта собиралась что-то сказать, но тут у них одновременно загудели телефоны. Групповая рассылка от Азры.
«Отказ».
«У нас тоже», – ответила Роуз.
«И у нас», – написала Сэм.
Пять секунд спустя в беседу включилась Лорен: «Как раз собиралась вам сказать. Вчера узнали. Моих обоих приняли! Поди ж ты».
Подруги переглянулись и расхохотались, радуясь за единственную из них, кому это было действительно нужно.
Наконец Саманта глубоко вздохнула и взяла Роуз за руку. Она начала рассказ с того, что считала своим личным поражением: на протяжении пяти лет брака с Кевом она не могла забеременеть. «Старший сын Зеллара – и никак не подарит миру наследника», – постоянно разглагольствовали родственники Кева, помешанные на продолжении рода. Кев, естественно, вел себя как типичный пещерный человек: проблема никак не могла быть в численности сперматозоидов. И вскоре это подтвердили с помощью анализа. Супруги постоянно ссорились, уже собирались серьезно проверяться и, возможно, делать ЭКО. И тут Саманта познакомилась с Гаретом.
Сейчас она заявляла, что это мог быть кто угодно.
– Это был отвратительный и идиотский поступок, но я была так зла на Кева, я почти собралась уйти. Завести интрижку с клиентом было просто возможностью сбросить напряжение, я и не думала о беременности. Я считала, что между мной и Кевом все кончено, и даже не позаботилась о контрацепции – просто сказала Гарету, что пью противозачаточное. Но потом, сразу после того, как я рассталась с Гаретом, мы с Кевом наконец решили попробовать ЭКО. Я пришла на первый прием к репродуктологу, и тут выяснилось, что я беременна.
– Уверена, Кев был в восторге.
– А я в ужасе. Я даже думала об аборте, но после шести лет попыток забеременеть я просто не смогла на это пойти. Потом, когда родилась Эмма Зи, все говорили, что она чистой воды Зеллар. Они говорили, что у нее глаза Кева, подбородок Эдгара, линия роста волос, блин, как у долбаной Блэки. И я тоже позволила себе в это поверить. Потому что по датам могло быть что так, что так. Гены по фигу: мы видим только то, что хотим видеть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…