Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [140]

[Склоняется куда-то в сторону, за пределы кадра, возвращается с конвертом от Школьного округа Долины Кристала, адресованного «Родителям Тессы Фрай».]

А теперь момент истины. Помогут ли запредельно высокие баллы Тессы за Когнав и ее невероятные таланты в сфере дизайна модной одежды получить такое желанное место в академии? Или она окажется среди заурядных школьников, среди серой массы, среди плебеев? Интрига нестерпимая, правда? Ну ладно, ребят, сейчас.

[Пальцем распечатывает конверт, вынимает письмо, читает. Смотрит в кадр с загадочной улыбкой.]

Эндшпиль

Двенадцатого мая, через две с половиной недели после Дня открытых дверей, пришли письма.

На этот раз не электронные, а бумажные, в тонком конверте. Роуз нашла письмо от Школьного округа Долины Кристала в своем почтовом ящике после обеда. Когда она вскрыла конверт и прочитала официальное уведомление об отказе, то не почувствовала почти ничего. Едва ощутимый укол сожаления, дрожь нового стыда, вызванного глубоко засевшим воспоминанием о пятнадцати минутах славы. О том, как она стала «той самой истеричной мамашей, которая съехала с катушек в школе для одаренных». Пока Роуз тупо таращилась на бессмысленные слова письма, внутри у нее проснулось новое желание, настолько острое и сильное, что женщина удивилась.

С того самого дня она не говорила с Самантой. Азра старалась изо всех сил, осуществляла миротворческую миссию: отправляла обеим подругам сообщения, заезжала к ним поговорить, вела себя как переговорщик НАТО, а тем временем Зеллары, Холланды, Квинны и Холланд-Квинны приноравливались к публичному разоблачению, которое затронуло их семьи, и к тому, что из этого всего могло вытекать. Но всевозможные новые конфигурации в данный момент казались неважными. Куда важнее было позаботиться о двух девочках, по которым перемены могли ударить больнее всего.

Роуз как раз выбрасывала письмо вместе с конвертом в урну для переработки, когда на экране телефона загорелось сообщение от Саманты.

«Роуз, я люблю тебя. Может, попробуем оставить все это позади – ради Эммочек?»

Роуз грустно улыбнулась, смотря в экранчик.

Они встретились на углу Лазурной и Главной улиц. Направились на запад, к предгорьям. Ни одна не говорила. Роуз шла чуть позади Саманты, искоса поглядывая на лицо подруги, как будто ища заметные симптомы у одного из своих пациентов в отделении неврологии.

Наконец, она решилась:

– Я только что получила уведомление об отказе. Почему-то они не удалили нас из своей базы даже после той сцены.

– Нас тоже не удалили, – отозвалась Саманта. – И это, должна заметить, говорит не в пользу нашей дорогой Битси Лейтон и звездного состава приемной комиссии. В самом деле, если они с такой простой задачей не справились, то разве им по силам нанять лучших учителей и составить новаторское расписание занятий?

– Или подобрать идеальный набор внеклассных занятий для гениальных маленьких кристальцев?

Саманта сказала:

– Ну а не считая того, что «зелен виноград», все хорошо, прекрасная маркиза?

Они рассмеялись, сперва несмело, для пробы. Саманта собиралась что-то сказать, но тут у них одновременно загудели телефоны. Групповая рассылка от Азры.

«Отказ».

«У нас тоже», – ответила Роуз.

«И у нас», – написала Сэм.

Пять секунд спустя в беседу включилась Лорен: «Как раз собиралась вам сказать. Вчера узнали. Моих обоих приняли! Поди ж ты».

Подруги переглянулись и расхохотались, радуясь за единственную из них, кому это было действительно нужно.

Наконец Саманта глубоко вздохнула и взяла Роуз за руку. Она начала рассказ с того, что считала своим личным поражением: на протяжении пяти лет брака с Кевом она не могла забеременеть. «Старший сын Зеллара – и никак не подарит миру наследника», – постоянно разглагольствовали родственники Кева, помешанные на продолжении рода. Кев, естественно, вел себя как типичный пещерный человек: проблема никак не могла быть в численности сперматозоидов. И вскоре это подтвердили с помощью анализа. Супруги постоянно ссорились, уже собирались серьезно проверяться и, возможно, делать ЭКО. И тут Саманта познакомилась с Гаретом.

Сейчас она заявляла, что это мог быть кто угодно.

– Это был отвратительный и идиотский поступок, но я была так зла на Кева, я почти собралась уйти. Завести интрижку с клиентом было просто возможностью сбросить напряжение, я и не думала о беременности. Я считала, что между мной и Кевом все кончено, и даже не позаботилась о контрацепции – просто сказала Гарету, что пью противозачаточное. Но потом, сразу после того, как я рассталась с Гаретом, мы с Кевом наконец решили попробовать ЭКО. Я пришла на первый прием к репродуктологу, и тут выяснилось, что я беременна.

– Уверена, Кев был в восторге.

– А я в ужасе. Я даже думала об аборте, но после шести лет попыток забеременеть я просто не смогла на это пойти. Потом, когда родилась Эмма Зи, все говорили, что она чистой воды Зеллар. Они говорили, что у нее глаза Кева, подбородок Эдгара, линия роста волос, блин, как у долбаной Блэки. И я тоже позволила себе в это поверить. Потому что по датам могло быть что так, что так. Гены по фигу: мы видим только то, что хотим видеть.