Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - [106]

Шрифт
Интервал

– Хорошо. Я согласна.

– Я для вас что-нибудь организую.

Баер, казалось, была довольна собой.

Роуз повернулась к Митчу.

– Ты сказал, есть еще второй вопрос.

Губы завкафедрой сжались.

– Да, есть. И он беспокоит меня больше, чем проблемы в лаборатории. Если честно, декан тоже разделяет мое беспокойство. Я говорю обо всей этой истории с Кристальской академией.

У Роуз задергалась щека. Казалось, будто две планеты столкнулись.

– Прошу прощения?

Он соединил кончики пальцев в острый угол и, говоря, изображал в воздухе кавычки.

– Что ты нам расскажешь насчет «длительного исследования на тему развития мозга и одаренных детей», которое ты предложила провести в государственной системе образования?

– Никакого… исследования нет, Митч, – запнулась Роуз. У нее вдруг закружилась голова. – Просто с языка сорвалось несколько недель назад, когда я говорила с одним педагогом.

Митч заглянул в свои записи.

– Но из того, что мне стало известно, ты назначила встречу с директором этой новой академии для одаренных детей. Рассказала ей о каком-то сложном исследовании, которое ты разрабатываешь здесь, на медицинском факультете, и для которого потребуются данные тестирования первого потока учащихся академии. Немало людей было взбудоражено такой перспективой.

– Я не хотела никого беспокоить, – заверила Роуз. – Повторюсь, это была просто идея. Такое исследование находится вне моей компетенции.

– Безусловно.

– Я просто ляпнула не подумав, Митч, – оправдывалась Роуз, теперь по-настоящему встревожившись.

Тот снял очки.

– Мы живем в маленьком городке, Роуз. Есть определенная… в общем, есть определенная прослойка людей, которые постоянно видятся на всяческих мероприятиях по сбору средств, открытиях заведений и так далее. Члены школьных советов, Городского совета, совета Фонда медицинского факультета, наши благотворители. Ты задела за живое, и я хочу, чтобы ты посмотрела на ситуацию с нашей точки зрения. С точки зрения Карла Уингейта. На коктейльной вечеринке Карл встречается с Ширли Эймс, председателем школьного совета. Ширли рассказывает декану, как расстроились в центральном управлении, когда узнали, что все-таки не будут работать в сотрудничестве с медицинским факультетом. А он вообще впервые слышит о предполагавшемся сотрудничестве. Видишь, в чем проблема?

Определенная прослойка людей. Людей вроде Битси Лейтон, выросшей на Восточном побережье Штатов. Людей вроде Кева Зеллара, выпускника Принстона и члена Городского совета.

Вдруг Роуз поняла, для чего ее сюда вызвали. Склоки в коллективе были обычным делом при подготовке лаборатории к подаче заявки на крупный грант. Так что они были всего лишь предлогом. Митч никогда бы не вызвал ее на ковер из-за них, но, видно, его хорошенько пропесочили наверху за выдуманное Роуз исследование.

Митч проговорил:

– Декан хочет, чтобы об этой истории больше не упоминалось.

– Я тоже, – вяло поддакнула Роуз. – Это была просто мимолетная идея, к тому же глупая. Но это были только разговоры, я никаких шагов не предпринимала.

– Я рад это слышать. Потому что такие выдумки – не твой уровень, Роуз. Ты одна из новаторов в своей сфере. Я не удивлюсь, если тебя удостоят стипендии Мак-Артура. Невролог с такими способностями выдумывает какую-то чушь в духе социологического исследования, просто чтобы приемная комиссия благосклоннее смотрела на ее дочь?

Роуз отвернулась от начальства, балансируя между желанием разреветься и яростью. Баер положила планшет для записей на стол. Митч сцепил пальцы и слегка наклонился вперед.

– За свою карьеру ты проделала значительную работу. Ты – ученый, которым наш факультет любит хвастаться. И все это не изменится, несмотря на инцидент. Но правда и справедливость – это основные принципы Дарлтонского университета, особенно во времена, когда средств не хватает, а федеральное финансирование сокращается. Если честно, нам приходится расставлять приоритеты и думать, во что в первую очередь вкладывать выделяемые нам деньги. А такой скандал…

Слова Митча пригвоздили Роуз к стулу.

– К чему ты клонишь, Митч? Меня что, отстраняют от участия в соискании гранта?

Завкафедрой приподнял ладонь на несколько сантиметров, потом снова уронил ее на стол.

– Декан этого хочет? – спросила Роуз, не в силах поверить, что до такого дошло.

Митч бесцельно взглянул на часы, потом на подчиненную. И сказал ей с глубоким вздохом:

– Боюсь, что да.

57. Бек

На этот раз матч в Гранд-Джанкшене. Поездка с ночевкой, а значит, надо снять номер в «Мариотте» за 127 долларов плюс налог, завтрак не включен. Близнецы развалились на широком диване в фойе, а Бек пытался зарегистрироваться. Девушка за стойкой была в белой ковбойской шляпе, а на губах у нее играла широкая улыбка, которую Бек едва замечал, потому что три его кредитки уже отклонили, и он боялся подавать четвертую. Вместо этого он протянул девушке свою самую новую корпоративную карту «Американ Экспресс». Прошло все нормально, но теперь на счет фирмы были записаны несомненно личные расходы. Бухгалтеру это совсем не понравилось бы, даже если бы Бек выдал ей зарплату, чего он, конечно, не сделал. Как и Лейле, которая теперь грозила, что подаст иск в суд мелких тяжб.


Рекомендуем почитать
Дневник инвалида

Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.


Разве это проблема?

Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.


Валенсия и Валентайн

Валенсия мечтала о яркой, неповторимой жизни, но как-то так вышло, что она уже который год работает коллектором на телефоне. А еще ее будни сопровождает целая плеяда страхов. Она боится летать на самолете и в любой нестандартной ситуации воображает самое страшное. Перемены начинаются, когда у Валенсии появляется новый коллега, а загадочный клиент из Нью-Йорка затевает с ней странный разговор. Чем история Валенсии связана с судьбой миссис Валентайн, эксцентричной пожилой дамы, чей муж таинственным образом исчез много лет назад в Боливии и которая готова рассказать о себе каждому, готовому ее выслушать, даже если это пустой стул? Ох, жизнь полна неожиданностей! Возможно, их объединил Нью-Йорк, куда миссис Валентайн однажды полетела на свой день рождения?«Несмотря на доминирующие в романе темы одиночества и пограничного синдрома, Сьюзи Кроуз удается наполнить его очарованием, теплом и мягким юмором». – Booklist «Уютный и приятный роман, настоящее удовольствие». – Popsugar.


Магаюр

Маша живёт в необычном месте: внутри старой водонапорной башни возле железнодорожной станции Хотьково (Московская область). А еще она пишет истории, которые собраны здесь. Эта книга – взгляд на Россию из окошка водонапорной башни, откуда видны персонажи, знакомые разве что опытным экзорцистам. Жизнь в этой башне – не сказка, а ежедневный подвиг, потому что там нет электричества и работать приходится при свете керосиновой лампы, винтовая лестница проржавела, повсюду сквозняки… И вместе с Машей в этой башне живет мужчина по имени Магаюр.


Козлиная песнь

Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.


Август в Императориуме

Роман, написанный поэтом. Это многоплановое повествование, сочетающее фантастический сюжет, философский поиск, лирическую стихию и языковую игру. Для всех, кто любит слово, стиль, мысль. Содержит нецензурную брань.