Нечестивый Грааль - [32]

29

После обеда отец Романо и Бритт вкратце передали Карлоте и Чарли суть той части их беседы, где речь шла о покушении и о кончине священников. Решено было сосредоточить внимание на поиске наиболее вероятных связующих элементов между Бритт, Романо и мотивами неизвестного злоумышленника, вознамерившегося лишить жизни профессора Хэймар и обоих иезуитов. Допивая зеленый чай, Романо задумчиво глядел на Бритт.

— Думаю, что самый очевидный фактор — это ваши исследования для будущей книги.

— И звонки насчет евангелия от Иакова — лишнее тому доказательство, — подтвердил Чарли. — Из-за них вы с отцом Романо оказались на станции, а тип, который послал вам фрагмент рукописи, навел вас на отцов Маттео и Метьюса.

— Но я уверена, что это не один и тот же человек, — не соглашалась Бритт.

— Однако они оба упоминали неизвестное Евангелие, — вмешалась Карлота. — Все это напрямую касается вашей идеи о родословной и, вероятно, ставит кого-то под удар — возможно, целую организацию. Или кто-нибудь решил, что вы выведали информацию, которой на самом деле не располагаете.

— Или он просто псих, — предположил Чарли.

Бритт тут же вспомнила замечание отца Романо насчет «голоса из зала». Она постепенно проникалась уважением к ассистентам священника и к их сообразительности. Ей пришло в голову, что она ничего не потеряет — напротив, даже выиграет, — если поделится с ними своими текущими соображениями: некоторые частности ей никак не удавалось связать воедино. Сам Романо не вызывал у нее полного доверия — вероятно, потому что он священник. К тому же она никого не собиралась посвящать в материал последней, ключевой главы книги.

— Общую концепцию «Подложного Иисуса» можно определить как попытку представить читателю разносторонний обзор исторических фактов, преданий и мифов, в том числе и каноническую версию событий, принятую официальной церковью, — пояснила Бритт. — Пресса же увидела в моей книге в первую очередь сенсацию, а вовсе не научное сочинение.

— И все же создается впечатление, что вы собрались развенчивать христианство, — заметил Чарли.

— Нет же, Чарли! В мои намерения входит лишь показать более широкий спектр представлений об Иисусе Христе в пику донельзя однобоким воззрениям церкви.

— Но, придавая вес воззрениям, противоречащим официальной доктрине, тем самым не развенчиваете ли вы ее? — не отступал юноша.

— Ну же, Чарли, — перебил его Романо. — Мы здесь собрались не для дебатов о книге и взглядах профессора Хэймар — для этого можно выбрать другое время. Давайте постараемся не отходить от темы, а сейчас это — исследования родословной и рукопись Иакова. Я согласен с тобой и с Карлотой: здесь скрывается некая подоплека.

Они переглянулись и, не сговариваясь, кивнули.

— Так и есть, — откликнулась Бритт. — Мои сомнения насчет обоснованности христианских верований частично проистекают из моих прошлых исследований о коханим — верховных жрецах Иерусалимского храма времен Иисуса. Собирая материал для предыдущей книги, я проделала значительную работу по изучению гностических Евангелий и посланий святого Павла. Они и привели меня к фундаментальному вопросу: явился ли Христос для разоблачения или для искупления?

— И что же коханим? — заинтересовалась Карлота. — Я писала по ним реферат. По поводу них и Христа есть кое-какие интересные теории…

— Ты, вероятно, имеешь в виду предположение, что Иисус — сын Марии от одного из верховных жрецов храма?

— Именно, — подтвердила Карлота. — Я читала, что священниками коханим могли стать только сыновья самих коханим. Часть историков утверждают, что двадцати четырем верховным жрецам храма Ирода в Иерусалиме было препоручено не только обучать девушек в храмовой школе, но так же и оплодотворять их, когда избранные юницы достигали детородного возраста, а затем подбирать им супруга из наиболее уважаемых мужчин общины. Чета растила ребенка, рожденного от такого союза, до семи лет, а потом возвращала храму, где он далее получал соответствующее образование. Предположительно, таким образом обеспечивался принцип наследования высших священнических должностей коханим и поддерживалась чистота их родословной ветви.

— Не забудь про ритуальные имена верховных жрецов, — встрял Чарли.

— Верно, — продолжала Карлота. — У отцов Маттео и Метьюса были тайные имена: Уриил и Рафаил. Здесь нам подсказка. Во время торжественных обрядов верховные жрецы выстраивались на ступеньках храма по старшинству, согласно их ритуальным прозваниям — Мелхиседек, Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил. Но это и имена архангелов.

— Есть также предположения, что Мария зачала от Гавриила, одного их верховных жрецов, — подхватил Чарли. — Они опираются на свидетельства из Евангелий, что Марии явился ангел Гавриил, чтобы возвестить ей, что на нее снизошла милость Господа понести во чреве сына по имени Иисус.

Бритт покивала:

— Жаль, что вас не было у меня, когда я начинала писать книгу. Для работы над ней я взяла творческий отпуск, потому что не могла позволить себе роскошь держать под рукой двух таких вундеркиндов.

— А вы сами верите, что Иисус был сыном Марии и верховного жреца? — спросила Карлота.