Нечестивец - [4]

Но, несмотря на текущую из множества ран кровь, джарлиты снова поднялись на ноги, и в следующий миг в помещение вошли вапоригу и палрити. Судя по покрывавшим их обоих уродливым ожогам, они причинили друг другу немалые повреждения, но, как и джарлиты, не выказывали никаких признаков того, что находятся на грани истощения.

Аот почувствовал прилив отчаянья и попытался отбросить эти мысли в сторону. Он вскинул руки, чтобы произнести следующее заклинание, которое, вполне возможно, станет последним в его жизни. Но внезапно откуда-то из-за спин вапоригу и палрити зазвучала песня, грохочущий боевой гимн. Её яростные звуки смыли его страх, по его телу прокатилась волна жизненной силы, а демоны дрогнули и принялись растерянно оглядываться.

Аот рассмеялся. Хотя ему не приходилось слышать этот голос около сотни лет, он сразу же узнал его, и его переполнила уверенность, что ему, в конце-концов, все-таки удастся выбраться из этой переделки живым.

Переместившись через пространство с помощью бардовской магии, Барерис Анскульд возник возле Аота, но достаточно далеко, чтобы не оказаться в поле действия круга из вращающихся лезвий. В руках у него было тяжелое и длинное копье боевого мага. Он протянул его своему былому соратнику, и покров иллюзии, придававший барду вид живого человека, спал, словно плащ, отброшенный, чтобы не мешать в бою. Когда он принял свой истинный облик, облик нежити, его кожа и волосы обрели белоснежный оттенок, а глаза превратились в чернильно-черные провалы на лице.

Схватив копье, Аот снова почувствовал себя цельным.

— Спасибо.

Барерис не стал утруждать себя ответом. Не прекращая петь, он повернулся к врагам и принял защитную стойку. Вапоригу бросился на него, и следующая нота мелодии прозвучала оглушительно, словно удар грома. В гниющей плоти демона появились рваные раны.

Палрити устремился к нему, но потерял равновесие и завалился вперед. Аот увидел размытый туманный силуэт, который вонзил в спину чудовища клинок. Поначалу очертания фигуры призрачного мечника напоминали смазанный угольный набросок Барериса, а затем он превратился в темную копию того демона, которого только что атаковал.

Это призрак не мог быть никем иным, кроме Зеркала. Значит, и он тоже выжил.

Изумление, вызванное этой внезапной встречей, могло заставить менее искушенного воина замешкаться, но рев одного из джарлитов вернул Аота к реальности. Когда они окажутся в безопасности, у него будет достаточно времени, чтобы порадоваться их неожиданному воссоединению.

Наведя на цель копье, боевой маг выпалил трехстишие, и в воздухе с рокотом начала скапливаться магия. Из наконечника оружия появились семь разноцветных лучей, сделав его похожим на плетку из радуги. Аот обрушил их удар на джарлитов.

Один из демонов застыл, превратившись в серый неподвижный камень. По телу второго с треском зазмеились разряды молнии, и, прекратив наступление, он забился в судорогах. Но, когда действие ошеломившего его эффекта прошло, он снова атаковал.

Уперев тупой конец копья в пол, Аот направил его острие в сторону взвившегося в воздух джарлита. Демон рухнул прямо на копье. Сила удара заставила боевого мага пошатнуться, но он устоял на ногах. Бритвенно-острые когти джарлита пронеслись мимо его лица на расстоянии мизинца. Тем временем окружавшие Аота клинки продолжали раз за разом вонзаться во внутренности демона, а боевой маг направил хранившуюся в копье разрушительную силу вверх по древку, в наконечник, и через него прямо в тело твари.

Джарлит завопил и обмяк. Стряхнув тушу на пол, Аот высвободил копье, а затем развернулся, чтобы посмотреть, не нуждается ли кто из его товарищей в помощи.

Оказывается, нет.

Зеркало и палрити обменивались ударами клинков. Призрак снова изменил обличье — теперь он смутно напоминал того, кем, по предположениям друзей, являлся при жизни, худощавым меланхоличным воином с тонкой бородкой, одетым в кольчугу и с небольшим щитом на руке. Порой он принимал на него удары вражеского меча, иногда же лезвие его соперника пролетало сквозь нематериальное тело духа, не причиняя ему никаких видимых повреждений.

Тем временем Зеркало продолжал глубоко вонзать темный меч в изможденное тело демона, нанося ему одну рану за другой. Правда, когда он это делал, палрити дергался, но и по силуэту самого Зеркала пробегала дрожь, словно он вот-вот мог раствориться в небытии. Похоже, он не мог причинить окутанному адским пламенем существу вред, не пострадав при этом сам. Но каждый раз он находил в себе силы вновь обрести целостность, и очертания его тела становились столь же четкими, как и раньше.

Барерис тоже пользовался мечом, но лишь для того, чтобы удерживать врага на расстоянии, атаковать же он предпочитал с помощью голоса. В пронзительной мелодии звучала наводящая страх и сбивающая с толку сила — магия, предназначенная для разрушения рассудка.

Вапоригу упал на колени, и, вцепившись в голову, принялся рвать на части собственную гниющую плоть. Схватив меч обеими руками, Барерис сделал шаг вперед и обезглавил демона.

Фактически в тот же самый миг Зеркало вонзил клинок в грудь палрити, и окружавший чудовище ореол пламени погас. Его и без того изможденное тело усохло ещё больше, и тварь упала ничком.