Нечаянный обман - [23]

В самом деле, в зале осталось лишь с десяток самых упорных. Том и Бен, убрав зал, уже ушли, помахав девушкам на прощанье.

Чарльз галантно предложил:

– Вы позволите мне вас подвезти?

Подруги, не сговариваясь, выдохнули – «конечно». Они двинулись к выходу, когда им дорогу загородил недовольный их уходом Эдвард.

– Вы куда?

Маргарет высокомерно посмотрела на него.

– Мы – домой. Надеюсь, вы не станете нам препятствовать?

Нэд несколько ошалел от ее высокомерной манеры изъясняться, но, тем не менее, не сдался.

– Буду! Еще как буду! И вы поедете со мной, на моей машине!

Почуяв в нем собрата по несчастью, Крейвен многозначительно предложил:

– А если нам разделиться? Я отвезу мисс Гринфилд, а ты – мисс Рэдли?

Торвальд не скрывал своего облегчения. Выпалив: «так мы и сделаем!», он схватил Маргарет за локоть и повлек к своей мазерати. Запихнув девушку на переднее сиденье, сел рядом и погнал в ночь.

– И куда это вы так спешите? Извиняться передо мной за свое безобразное поведение?

Он удивленно посмотрел на нее потемневшими глазами.

– Какое еще безобразное поведение? Что, в Англии поцеловать девушку во время танца страшный грех?

– Но кавалеры, как правило, не исчезают после поцелуя, бросив даму одну посредине толпы!

К изумлению Маргарет, Эдвард от этих совершенно справедливых слов с неистовством взорвался.

– Издеваешься? Ты что, не понимаешь, почему мне пришлось уйти?

Маргарет с недоумением посмотрела на него. Что это с ним?

С силой сжав руль ладонями, он сердито констатировал:

– Ты либо дура, либо девственница. Другого не дано. На дуру ты не тянешь, хотя и пытаешься периодически убедить меня в своей непроходимой тупости. Остается одно, ты совершенно не разбираешься в мужской конституции.

В глазах Маргарет появился проблеск понимания, и он удовлетворенно заявил:

– Дошло, наконец! Конечно, мне пришлось позорно сбежать из зала, потому что расхаживать в подобном виде среди публики просто неприлично. Пришлось принять душ в своем отсеке, благо, там есть ванная комната. И, заметь, мне гораздо больше хотелось утащить тебя с собой, чем оставлять одну. Так что цени.

Отодвинувшись от него на максимально возможное расстояние, Маргарет холодно отвернулась, стараясь скрыть повеселевшие глаза.

– Забавно. Никогда не считала пристойным подобный способ признания в нежной склонности.

Поджав губы так, что они превратились в едва видимую узкую полоску, Нэд погнал машину с такой скоростью, что Маргарет, вцепившись в сиденье, взвизгнула:

– Прекратите!

Но он не отреагировал на ее вопль, и остановился только подле «Гамбурга». С достоинством выйдя из машины, Маргарет холодно попрощалась и зашла в фойе.

Подозвав стоявшего у входа охранника, Нэд сунул ему в руку сотенную бумажку и попросил отогнать машину на подземную стоянку отеля. Быстрым деловым шагом прошел мимо портье, не успевшего даже сообразить, в чем дело, и, не ожидая лифта, огромными прыжками взбежал на десятый этаж.

Как он и надеялся, Маргарет еще только подходила к своей двери. Пользуясь тем, что мягкие ковры приглушали звук шагов, дождался, когда она откроет дверь и нахально вошел следом, заставив ее вскрикнуть от неожиданности.

– Какого лешего вы делаете в моем номере?

Торвальд не счел нужным отвечать на эту явную нелепость. Развернув ее лицом к себе, принялся целовать с яростным напором. Маргарет хотела закричать, стукнуть его коленом в пах, в общем, проделать все то, что должна делать подвергшаяся нападению женщина, и не смогла. Тело предательски плавилось под опытными руками, заставляя ее постанывать от вожделения. Это было так непривычно и странно, что она несколько раз думала – «кто это стонет?», не узнавая собственный голос.

Но вот Торвальд оторвался от ее губ и, тяжело дыша, глухо спросил:

– Где тут спальня?

И наваждение враз исчезло, оставив после себя звон в ушах и тянущую боль во всем теле.

Резко сделав шаг назад, Маргарет зло спросила:

– Что, с официанткой можно не церемониться? Без проблем покувыркаться и разбежаться?

Разгоряченный и плохо соображающий Нэд прохрипел:

– Чего ты ерепенишься? – И снова потянулся к ней, желая добиться своего.

От обиды у Маргарет закапали из глаз невольные слезы. Неужели она достойна только скотского кувыркания в постели? Ни уважения, ни признания в любви, ни ласковых слов? Ничего из того, что говорят любимым, уважаемым женщинам? Нэд снова принялся с пылом целовать ее, но, не получив ответа, оторвался и посмотрел в лицо. Увидев на ее глазах слезы, с трудом оторвал от нее руки и с силой несколько раз сжал и разжал кулаки.

– Ты не хочешь? – он явно не верил своим глазам. – Но почему?

– Подумай сам на досуге! – Маргарет старалась говорить спокойно, но рыдания все равно прорывались сквозь мнимое спокойствие.

– Я и без того сам не свой после встречи с тобой! Ты меня просто измотала! Мне постоянно приходится принимать холодный душ! Но жениться на тебе я ни под каким соусом не буду, не мечтай!

Маргарет взбунтовалась.

– Ну и уматывай! Я тебе не жалкая шлюшка, переспать и выбросить!

Зарычав, как раненый гризли, Эдвард повернулся. Как слепой пошарил по стене возле двери, нашел-таки ручку и выскочил из номера, на прощанье с силой хлопнув дверью. Грохот пронесся по всему этажу.