Нечаянная радость - [38]

Церковь Ильи Пророка стояла на единственном невысоком бугре. Невысокая, каменная, не с куполом, а с шатром наверху.

– Шатровый храм шестнадцатого века, памятник архитектуры. Только это и уберегло церковь от разрушения вандалами, – сказала Анна. – В реставрации нуждается, но средств, естественно, не находится ни у местных властей, ни у церковного начальства…

Андрей в храме всю службу простоял в притворе, стеснялся. Но молился, как велела баба Зина, просил Бога вразумить его и явить волю Свою, не очень четко понимая, что он сам под этим подразумевает. Но все же мысленно просил Господа: «Ты уж Сам все как-нибудь устрой, Ты же видишь, какой я еще дурак. Но я буду стараться…»

Из всего увиденного ему больше всего понравился старенький священник: худенький, седой как лунь, с дребезжащим голосом и совершенно погруженный в молитву. Кажется, он даже глаз не подымал всю службу, кроме того момента, когда вышел на свое возвышение с чашей для причастия. Причастились баба Зина, Анна с детьми и Александр. После них к Чаше подошли две девушки, спокойные, сосредоточенные, с такими светлыми лицами, что у него глаза заслезились! В одной он узнал давешнюю Ксению, дочь Петровича, и догадался, что вторая – это, должно быть, та самая Наташа, у которой Ксеня ночевала. У Наташи тоже была коса, только темно-русая.

Потом священник сказал проповедь. Андрей стоял далеко и, хотя в храме было тихо, мало что слышал – так тих был голос священника. «Батюшка с зонтиком, – почему-то подумалось ему. – В следующий раз непременно встану поближе, чтобы все расслышать». Он почему-то вдруг вообразил себя самого и старика-священника сидящими рядышком на скамейке в углу храма, но не сияющего, как сейчас, а освещенного только несколькими свечами и лампадками, и беседующими о чем-то очень важном для него, Андрея. В будущее ему удалось заглянуть на миг или просто так примечталось?

* * *

Вернувшись в Павлинки, Андрей сначала отвез бабу Зину, а потом повез домой Ракитиных. У них и пообедал, о чем бабу Зину предупредили заранее. Ее тоже приглашали, но она отказалась из-за козочек.

От Ракитиных провожал его до бабы Зины только Саша, остальные остались дома отдыхать.

– Я, Саша, пока ничего тебе конкретного не скажу, буду думать. Но в любом случае в Павлинки я еще приеду.

– Приезжай, мы рады будем. А надумаешь дом покупать под дачу – поможем выбрать. Счастливо!

У бабы Зины во дворе он огляделся и вздохнул: ничем-то он ей так и не помог – ни одной новой реечки к забору не прибил! Пошел в дом за сумкой, собранной еще с утра.

Баба Зина увидела его в окно и встретила на крыльце рыбником, упакованным в кухонное полотенце и уложенным в полиэтиленовую сумку: она ее держала на обеих руках, как поднос.

– Не обожгись, он горячий, только из печки. Полотенечко мне в следующий раз назад привезешь. А рыбник положи так, чтобы не помять, и вези осторожно! – напутствовала она Андрея.

– Я ваш пирог, как пассажира, рядом с собой усажу и буду присматривать! – пообещал Андрей.

Пока он укладывал рыбник, баба Зина еще два раза сбегала в дом и вынесла сумки с остатками привезенных им продуктов – а осталось почти все.

– Баба Зина, да вы что! Не повезу я это назад, даже и не думайте! Все оставьте себе – вам пригодится.

Баба Зина не стала спорить. Она, уже без пакетов, подошла к Андрею и перекрестила его на дорогу. Повинуясь внезапному порыву, он наклонил голову, и она обняла его и поцеловала в лоб. Он сдал задом, чтобы не мять мураву в ее дворе, вышел, закрыл ворота, а когда снова сел в машину, развернулся на деревенской улице и поехал обратно, то увидел, как баба Зина вышла из калитки с двумя пакетами в руках. «К Ракитиным понесла!» – догадался Андрей. Он посигналил ей и помахал рукой в раскрытое окно. Баба Зина опустила один пакет на землю и еще раз его перекрестила.

* * *

До Опраксиным он добрался к вечеру. Дома были только супруги, Михаил и Ольга, да их гостья Елизавета Николаевна. Старшие близнецы сагитировали всех сестер и братьев поехать на ярмарку в соседний городок. Андрей был этому даже рад, потому что вкуснейшего рыбника бабы Зины на всех могло и не хватить, а вот на четверых его, пожалуй, будет в самый раз. Но первым делом он подошел к Елизвете Николаевне, поклонился, щелкнул каблуками и громко сказал:

– Графинюшка, великий стратег, тактик и знаток душ человеческих, пожалуйте ручку!

Смеясь, графиня протянула ему руку для поцелуя, а когда он склонился над нею, поцеловала его в макушка и сказала:

– Ну, как я догадываюсь, Андрей Алексеевич, мой хитрый план уже начал работать?

– Не то слово, графиня! Ваш великолепный план уже сработал, а попутно принес мне столько открытий и чудес, что я просто не в силах рассказывать обо всем на голодный желудок. Оленька, хозяюшка наша добрая, а можно устроить чай? А к чаю у меня такое угощение, какого вы сто лет не едали! – и он торжественно выложил на стол завернутый «в полотенечко» рыбник бабы Зины, между прочим, еще теплый!

Когда с рыбником было покончено и все уже просто запивали его чаем, Ольга велела Андрею:

– Рассказывай, где был и что видел!

А его и не надо было упрашивать, он с удовольствием и со всеми подробностями поведал о своем путешествии, как бы еще раз его проживая, теперь уже вместе с друзьями.