«Небываемое бывает», или Морские виктории морской столицы - [2]

Под вечер 2 мая военная ситуация осложняется - невдалеке от устья Невы появляется эскадра из девяти шведских судов под командованием адмирала Нумерса. Об этом докладывает гонец, прибывший с Гутуевского острова.

Со стороны взморья отчетливо слышатся два пушечных выстрела - "лозунг" Ниеншанцу о приходе на выручку. Шереметев распоряжается ответить двумя выстрелами крепостной артиллерии. Пароль угадан верно и принят.

Шведы, задержанные встречным ветром, встают на якорь напротив нынешнего парка "Екатерингоф" и спускают шлюпку, чтобы привезти на борт лоцмана. Устроив на лесистом берегу засаду, наши атакуют шлюпку, но преждевременно удается захватить лишь одного матроса. Шлюпка поспешно возвращается к эскадре.

Шведов не смущает присутствие на Гутуевском острове горстки русских бойцов. Пушечные сигналы, которые утром и вечером подает крепость, убеждают их в полном благополучии дела.

Десятипушечный бот "Гедан" ("Щука") и восьмипушечная шнява "Астрильд" ("Звезда") поднимают паруса и выдвигаются к Неве, где встают на якорь в ожидании рассвета. Об этом тотчас дают знать Петру в Шлотбург.

Петр с Меншиковым (ибо "понеже иных, на море знающих, никого не было") с тридцатью лодками спускаются в светлой майской ночи навстречу неприятелю. Часть лодок оставляется у истоков реки Фонтанки (где теперь белеют меж деревьев скульптуры Летнего сада), вторая половина во главе с бомбардир-капитаном Петром Михайловым спускается к деревне Каллина (где ныне красуется башенками Калинкин мост). Темнеет горизонт, обещая непогоду, и приходит решение напасть на неприятеля при первой же туче.

Под утро седьмого мая делается темно, шумит проливной дождь, и лодки дружно ударяют в весла. С верховьев Фонтанки выступают из засады пятнадцать лодок. Шведы замечают их, играют тревогу и спешно поднимают паруса, намереваясь присоединиться к эскадре. Пока они маневрируют и открывают заградительный огонь, Петр "тихою греблею" заходит со стороны взморья. И вот его лодки у высоких бортов шведских кораблей - свист картечи, разрывы гранат, ружейная стрельба...

"Понеже неприятели пардон зело поздно закричали, - докладывал Петр Федору Матвеевичу Апраксину, - солдат унять трудно было, которые, ворвався, едва не всех покололи, только остались 13 живых".

Свершилось небывалое - с лодок, не имевших артиллерийского вооружения, захвачены в абордажном бою два военных корабля, оснащенных восемнадцатью пушками. Царь, "не щадя своей монаршей милости", одним из первых влетел на палубу "Астрели" с топором и гранатою в руках.

Обескураженный потерей двух кораблей, дерзким, противу правил поведением русских, адмирал Нумерс разворачивает эскадру к шведским берегам.

Путь России к морю свободен!

Так завершился первый абордажный бой русских, вышедших к берегам Балтики.

В память знаменательной победы были выбиты золотые и серебряные медали с надписью "Небываемое бывает", а Петр I и Меншиков были награждены военным советом орденами Святого Андрея Первозванного. Номера 6 и 7 соответственно. Вручал ордена старший кавалер этого ордена генерал-адмирал Головин после торжественного молебна в крепости Шлотбург. (Пятый номер, к слову сказать, предназначался Мазепе...)

А что же наш меч с горделивой надписью "Я сделан в Виире"? Как недавно удалось установить с помощью шведских военных историков, он принадлежал командиру бота "Гедан" Килиану Вильгельмсу, и Петр взял его на память об отважном воине, погибшем в битве.

По велению Петра все семьдесят бойцов шведской эскадры были преданы земле с воинскими почестями неподалеку от деревни Каллина. Там же похоронили в братской могиле павших в морской баталии русских воинов.

Сейчас это место может увидеть каждый, добравшись до угла Рижского и Старопетергофского проспектов и пройдя немного в сторону Гапсальских ворот порта. Там нечто вроде скверика, стоит общественный туалет, железобетонный забор предприятия и в стене дома мастерская шиноремонта. Когда-то, прилепившись к стене дома, там стояли два буйных пивных ларька, пользовавшиеся дурной славой, - дня не проходило, чтобы кому-то не разбили голову пивной кружкой или не выбили зуб. Ларьки убрали, туалет остался.

Сегодня в руках историков есть списки семидесяти моряков шведской эскадры, погребенных в невской земле, фамилии наших бойцов, к сожалению, пока неизвестны. Есть шестиметровый символический крест, в котором примирительно угадываются кресты всех религиозных конфессий - его изготовил петербургский скульптор А. Дема. Муниципальный совет No 6, на чьей земле находится захоронение, готов выделить деньги на установку памятного камня на месте братских могил русских и шведских моряков. "Общероссийское движение поддержки флота" совместно с "Морским альянсом Санкт-Петербурга" и администрацией Адмиралтейского района готовы организовать торжественную церемонию установки памятных знаков - с приглашением шведских моряков, военно-морских оркестров двух стран, почетного караула нахимовцев и курсантов училищ... Но, право слово, не вяжется все это с общественным туалетом, убрать который, как говорят знающие люди, сложнее, чем построить новый - стратегический объект, да и только...