Небольшие повести - [43]
- Ну да! - возмущенно возражала девушка. - Вас бы так!.. Тогда бы узнали…
- У меня и без того грипп, - сказал сутулый. - С температурой приехал… Пьешь? - спросил он девушку с насмешкой.
- Нет, в валенки лью, - сказала она и с отвращением, чтобы только досадить сердитому дяденьке, выпила глоток.
- Эва на тебе какие громадные валенки, - сказал он примирительно.
И девушка сразу откликнулась на примирительный тон, потеплела и сказала улыбнувшись:
- Отцовы в спешке надела. Сама поворачиваюсь, а они стоят…
Впоследствии я узнал, что произошло. Летчик заметил с самолета стоящую посреди реки машину без кузова и пятно костра возле нее. Как на грех, у него забарахлила рация, и с риском поломать шею он сел на аэродроме деда, чтобы дать знать о нас в населенный пункт. Мне известно, что у деда за телефон, но летчик все-таки дозвонился, дал примерные ориентиры нашей машины и полетел дальше. Что это был за летчик, выяснить так и не удалось, а сам он не напоминал о себе.
Добраться до нас после пурги было сложно. Каким-то чудом пробилась к нам машина из дальней фактории. Долговязый человек, похожий на Горького, был шофером этой машины. Он привез антифриз, горючее и кучу запасных частей. С ним приехало человек пять-шесть. Из колхоза, расположенного километрах в тридцати, на санях, вместе с курносой девушкой прибыли четыре человека. Они привезли горячий чай в термосе, жир для смазывания обмороженных конечностей и сторожевые тулупы… Трогательней всего было то, что всю дорогу девушка грела в бачке воду для заливки в радиатор. Работала она так старательно, что прожгла рукавицы.
Вскоре подъехала еще одна машина, с фанерным домиком в кузове и с печуркой. Из кабинки появился Аким Севастьянович. Он решил прибыть на место происшествия лично. Он сразу начал руководить, внес порядок и успокоение в бестолковую деятельность множества людей. Все, даже сварливый гриппозный шофер, подчинились ему.
- Откуда машина? - спросил он деловито. - Из фактории? Кто водитель? Ты - водитель? Давай-ка всех лишних в машину - и к нам. Там вас накормят, напоят и спать уложат. Давайте в кузов - ты, ты и ты… А то вас самих оттирать придется. А ты останься - поедешь с нами.
Увидев технорука, Николай помрачнел, но Аким Севастьянович не дал ему вымолвить ни слова.
- Бывает, бывает… - заговорил он торопливо. - В наших местах чего не случается. Из кузова костер сложил? Молодец, не растерялся! Благодарность получишь. Руки-ноги целы - все в порядке! Дома отлежишься.
А я не поеду домой, - сказал Николай.
Как не поедешь? - удивился Аким Севастьянович.
А так и не поеду, - повторил он упрямо.
- Куда же ты поедешь?
- Его повезу. На станцию.
Да ведь бак-то с дырой.
- Он возьмет бак на колени. На попа поставит и будет держать. Зальем наполовину - доедем…
И тут я заметил, что Николай пьян.
А потом мы сидели в жарко натопленной фанерной клетушке и грели ноги в теплой воде. Машина готовилась ехать. Было слышно, как снаружи бегают люди, как усаживаются, как Аким Севастьянович выговаривает девушке:
- Вам когда был дан сигнал? Люди погибают, а вы что? Вы когда выехали? Чикаетесь?
- Да я сразу побегла запрягать… - чуть не плакала девушка.- Честное слово, сразу!.. У меня и ребенок остался некормленный… Честное ленинское!..
Наконец дверца кабинки хлопнула, и мы поехали.
- Ну как теперь, - спросил меня Николай задумчиво,- будешь про наши дела писать?
- Если писать, так все. Всю правду. Все, что ты городил тут.
- А как, думаешь, Аришка? Не засмеет?
- Если любит, то нет.
- Тогда пиши все как есть. Так мне, дураку, и надо!..
РАЗОРВАННЫЙ РУБЛЬ
1
Я где-то читала, что места наши называются полустепью.
Встанешь на горушку, глянешь на четыре стороны - весь куст видать: и Мартыниху, и Закусихино, и Новоуглянку, и Евсюковку, весь наш колхоз «Светлый путь», - и луга, и угодья, и рощицы, и реку с протоками и луговинами.
Чего можно в такой полустепи достигнуть, показывает пример наших соседей, колхоза «Красный борец». У них там чуть не в каждой избе телевизор, и в часы досуга колхозники глядят оперы, слушают лекции и доклады. Раньше, бывало, и у них отдельные комсомолки норовили сбежать из колхоза, но теперь, по словам ихнего председателя Черемисова, уже который год расставаний не поют.
Правда, им повезло. Возле них там недалеко огорожена усадьба писателя Тургенева, и в Парке есть стол, на котором Тургенев сочинял роман «Рудин».
Каждый день поглядеть усадьбу и стол едут экскурсии и туристы. И наши едут и из-за границы. Недавно, говорят, были два настоящих японца.
Некоторые туристы заезжают и в колхоз. Там у них, в «Красном борце», жил старичок, видавший лично самого Тургенева. Как приедет кто поважней - снимут старичка с полатей, посадят на лавочку, причешут и велят рассказывать, как его отец служил у Тургенева в кучерах, как замечательный писатель уважал своего кучера и учил его по-французскому…
И нам перепало от славного писателя. Недалеко, на шоссе, поставили павильон для туристов. В павильоне дают вино, консервы, печенье. И наши мужики бегают туда обмывать аванс, или после бани, или так просто.
Чаще других повадился в павильон фермач, Бугров Федор. Станет к прилавку и пускает слух, что Тургенев, мол, вывел его родного брата в каком-то сочинении. На него накидываются, кто поглупей, ублажают, угощают, не учитывая того, что Бугрову сорок лет, а писатель Тургенев скончался бог знает когда, еще при царском режиме.
