Небольшие повести - [35]
- Видите ли, мне не цифры нужны, - заговорил я. - Не техника… Я хочу подойти к этому вопросу - как бы вам сказать? - изнутри… Понять, что он любит, какие читает книжки, о чем мечтает… В общем, хочу выяснить его душевные данные.
- Душевные, - усмехнулась Арина. - Вот вы бы мне про него объяснили - я бы вас отблагодарила.
- Я тут пять дней. А вы, я слышал, дружите с ним.
- Кто это вам сказал?
- Во всяком случае, вы его больше, чем я, знаете.
- Не больше, а дольше, - проговорила Арина. - Если он со мной время проводит - это еще ничего не обозначает. Скушно у нас. Вот и играемся друг с дружкой. Как он говорит- «в жмурки».
- Это значит - не всерьез?
- Кто его знает, что у него всерьез, что не всерьез. Больше всех парень той врет, с которой гуляет. Это тоже его изречение.- Она вздохнула и, словно спохватившись, закончила решительно: - Ничего я не знаю.
Во время разговора она так и не села. Ей явно хотелось избавиться от меня.
Так мы неподвижно стояли в разных углах, как на дуэли.
И вдруг мне почудилось, что в комнате поскрипывают половицы.
Я насторожился.
Действительно, половицы явственно скрипели, будто между нами ходило привидение.
- Что это? - спросил я.
- Технорук ходит… - односложно ответила Арина.
Оказывается, длинные доски пола были пропущены через две квартиры, за стеной жил Аким Севастьянович - технорук леспромхоза. Он и вышагивал сейчас по своей комнате.
- Ходит и ходит целыми ночами, - сказала Арина.- Думает всё. Шут его знает, чего он думает!.. Вот к нему вам и надо. Он вам все разъяснит. А я что. Я учетчица. У меня образования не хватает, - сказала она уже с откровенной издевкой.
Я достал из кармана фотографию Николая и бросил на стол.
- Не надо? - спросила Арина.
- Не надо.
- Не надо так не надо.
Она взяла фотографию, сунула под скатерть и посмотрела на меня.
А я не уходил.
Чайник гремел крышкой, клокотал, и делать вид, что она не замечает этого, было уже невозможно.
- Чаю хотите? - предложила она сердито.
Я сказал, что хочу.
Мы сели к столу. Потом пили чай долго и молча: она из красивой чашки, я из стакана. Пили и со злостью поглядывали друг на друга. Стакан был горячий. Я обжигал пальцы и губы, а Арина со злорадством поглядывала на меня. Когда я допил, она усмехнулась и предложила еще. Я согласился, но попросил налить в чашку. Она достала из буфета чашечку тонкого, прозрачного фарфора, легкую, как бабочка, такую же, как у нее.
- У вас целый сервиз? - спросил я.
- Он подарил, - кивнула Арина. - На Восьмое марта.
- Дорогой подарок.
- А ему что? Дорого ли, дешево… Что ему деньги.
- Где же он достал такой сервиз?
- В Усть-Курт летал. На самолете… - Она позабылась, и снова глаза ее стали грустными. - Чайник, молочник, полоскательница, сахарница, шесть блюдец, шесть чашек было… Одна разбилась…
- На счастье.
- Нет. В пути разбилась. Когда обратно летел. Вынужденная посадка была.
- Далеко?
- Километров семьдесят отсюда сели. Лоб разбил, чашку кокнул. Пешком шел, принес…
- Ну вот, видите…
- А чего - видите? - проговорила Арина, раздражаясь.
Она достала большой чайник от сервиза и поставила его передо мной. На боку чайника было выведено:
Любимой Арине от любимого Коли.
- Это как понимать? - спросила Арина. - Всерьез или в насмешку? Что это обозначает? Бывают же люди… Не угадаешь за улыбочкой, что сотворят… Может, ракету выдумают, а может - человека убьют…
Она открыла створку буфета и стала аккуратно составлять сервиз на полку, чайник посередине - к стене надписью, а чашечки полукругом возле него, ручками в одну сторону - так ей казалось «красивей. Она долго стояла ко мне спиной, составляя сервиз, и фарфор нежно щебетал под ее руками.
Внезапно мне стало пронзительно жалко эту девушку. И желание выведать у нее что-то плохое о человеке, которого она любит, показалось до того подлым, что я вскочил со стула, торопливо попрощался и вышел.
Пурга не утихала. Ветер свистел в ушах и забивался за воротник. Мимо неслись машины с зажженными фарами.
За спиной послышались торопливые шаги. Я обернулся. Простоволосая в полушубке, из-под которого виднелся цветастый халатик, осыпанная снегом, -бежала Арина.
- Послушайте, вы!.. - закричала она издали. - Вы чего приходили? Зачем?
- Как зачем? Я не только к вам… и к другим ходил… Собираю материал о Хромове…
Ода смотрела на меня подозрительно.
- Вы что хотите выведать? - спросила она требовательно.- Чего в пряталки играете?
Я собрался возражать, но она перебила меня:
- Так вы учтите! Ничего про него не знаю! Понятно вам? Ничего не знаю. Не знаю - и все!..
Глупая девушка! Если бы она не погналась за мной, может быть, я и уехал бы ни с чем и не стал бы писать о Хромове. Но теперь все было ясно.
6
Не стану подробно рассказывать, как в течение всей следующей недели распутывалось это грязное дело. Вот страница блокнота, на которой технорук Аким Севастьянович собственноручно изобразил схему подъездных путей. Между сопками извиваются дороги, огибая заболоченные пади. Пересекая многочисленные дороги, уверенно прочерчена красным карандашом дуга. Это зимник - зимняя трасса, разведанная и проложенная в прошлом году Николаем Хромовым напрямик через распадки и застывшие болота.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.
Эта книга — для всех, ведь она о самых лучших друзьях на свете. Любой человек хочет иметь друга, с которым можно всем поделиться и который никогда не предаст. И нет на свете преданнее друга, чем собака. Бездомные дворняги — смышленые и добродушные. Они тянутся к человеку, ищут себе хозяина, а их шпыняют все кому не лень, да еще собаколовы отлавливают… Зато уж если кто приручит такую собаку, в награду получит невероятную всепрощающую любовь и самоотверженную преданность. Такой друг нужен каждому!Повести Леонида Сергеева отличают самобытная интонация, доброжелательность, искренность и юмор.
Рассказ Елены Кршижановской из альманаха «Звёздочка» № 9 (1959 год).
«В этом году все друзья Джея разъезжались на каникулы. Он представлял, как они будут путешествовать по городам, расположенным на спинах гигантских черепах, или охотиться за Неуловимым озером, которое постоянно перебиралось с места на место…А Джей все лето просидит дома и ему даже не с кем будет поиграть.– Я накоплю магии и создам себе говорящую лисичку, – объявил он старшей сестре Фиби. – Помнишь, когда я был маленьким, у меня была любимая игрушка? Я хочу точно такую, но живую – умную, добрую и храбрую.
«Сказка ложь, да в ней намёк…» Эти слова в полной мере относятся и к сказкам, представленным в этой книге. Добро, как и должно быть, одерживает победу над злом. Жадность и подлость обязательно будут наказаны, а душевная чистота и бескорыстие – всегда там, где правда.Книга «Сказки Надежды» будет интересна как маленьким, так и взрослым читателям. Ведь сказки любят все!Другие сказки Надежды Беляковой можно не только прочесть, но и послушать на аудиодисках или посмотреть как авторскую анимацию на её сайте skazky.ru «Сказки и рисунки Надежды Беляковой».
Среди рассказов Сабо несколько особняком стоит автобиографическая зарисовка «Мое первое сражение», в юмористических тонах изображающая первый литературный опыт автора. Однако за насмешливыми выпадами в адрес десятилетнего сочинителя отчетливо проглядывает творческое кредо зрелого писателя, выстрадавшего свои принципы долгими годами литературного труда.
