Небо смотрит на смерть - [59]

Чарльз взглянул на скорчившуюся в углу Кэтрин и попытался изобразить улыбку на покрытом соляной коркой лице.

— Некоторые идут на все это лишь из любви к спорту и приключениям! — прокричал он.

Катрин с трудом улыбнулась в ответ. Она отчаянно трусила, когда он маневрировал на крыше каюты, зная, что он не готов к подобному испытанию, так же как и она, умирающая от страха. Боялся и Чарльз. Но если смелость — это умение не давать воли страху, то, значит, трусами их назвать было нельзя.

Когда сумерки накрыли тяжело вздымавшиеся волны, ветер немного утих, и наперекор всему они немного воспряли духом. Стрелка барометра перестала скакать как бешеная — возможно, шторм шел на убыль. Огромные волны, казалось, стали поменьше. Они все так же яростно колотили по корпусу «Ведьмы», заливая пеной корму, но яхту уже не так сильно мотало из стороны в сторону; и раз уж она сумела выдержать столь жестокое испытание, то почему бы ей не продержаться и дольше, если, конечно, не подведет движок? Пока Кэтрин держала штурвал, Чарльз отправился доливать горючее. Пролив не меньше галлона и упустив воронку из рук, он все же сумел долить бак до крышки. Теперь бензина им хватит на восемь-девять часов беспрерывной работы двигателя.

Становилось темно, и вскоре он уже едва различал силуэт Кэтрин, сидевшей неподалеку. Не имея возможности включить бортовые огни, Чарльз спустился в каюту и включил освещение. Вряд ли кто-нибудь наскочит на них в темноте, да и стоит ли бояться? Он напряженно вглядывался в беспросветную тьму, пытаясь обнаружить луч маяка или светящийся буй. Они, должно быть, прошли немало с тех пор, как он столь неуверенно опознал Гудвин, но в каком направлении они плыли? Тоже не важно… Они сделали все, что могли, в этой схватке со штормом, не зная ни сна, ни отдыха. Есть не хотелось… Им оставалось лишь ждать и надеяться. Можно чуть-чуть успокоиться…

Но так ли? Внезапно откуда-то сбоку до Чарльза донесся необычный звук, перекрывавший и тарахтенье движка, и громкие стоны нестихавшего ветра; звук, который снова вернул его в прежнее состояние. Чарльз с испугом вгляделся в ночь. Неужели грохот прибоя? Он подождал, схватив Кэтрин за руку, а раскатистый звук вновь обрушился на него, становясь все ближе и громче. Это действительно был грохот прибоя! Случилось то, чего он больше всего боялся: мощность движка оказалась слабее, чем ветер. Их сносило к берегу!

Он вновь передал штурвал Кэтрин и взобрался на крышу рубки. Сомнений не оставалось: следующие тридцать секунд могли все решить. Резким рывком его чуть не сбило с ног, но он сумел ухватиться за мачту. Восстановив равновесие, Чарльз упал на колени, с трудом цепляясь за крышу кокпита. Он выждал момент, когда яхта немного выровнялась, поднял тридцатифунтовый якорь и бросил его за борт. Цепь, грохоча, стремительно уносилась вниз, в глубину. Шум становился все ближе, он смог различить вдали широкую полосу ирибоя. Резкий толчок — яхта вздрогнула и замерла. Чарльз прилип к мачте, пытаясь увидеть берег. Затем издал торжествующий вопль и мигом бросился назад в кокпит. «Ведьма» встала на якорь!

Берег был совсем рядом — киль почти царапал о дно. Чарльз решил спокойно обдумать ситуацию, не поддаваясь панике. Ветер стихал, и через час они смогут вздохнуть спокойно, если продержатся. Шансов мало… Каждый раз, когда яхту вздымала волна, цепь грохотала о борт, сотрясая корабль. Если так будет продолжаться и дальше, что-нибудь обязательно подведет. Что же предпринимали другие в таких аварийных случаях? Питер ведь что-то советовал… Кажется, следовало слегка приподнять тяжелую цепь, прикрепив на конце какой-нибудь груз, чтобы смягчить удары. Нелегкое дело при таком сильном ветре, даже если мотор включить на полную мощность. И где же взять груз? Может, достать второй якорь с форпика? Он повернулся к каюте как раз в тот момент, когда яхту снова тряхнуло. Резкий рывок — и все успокоилось.

Чарльз понял, что опоздал. Цепь, державшая якорь, внезапно лопнула!

Теперь их быстро несло к берегу, и через мгновение новый резкий толчок сбил их с ног. Вздрагивая, «Ведьма» стояла на месте, пока волна отступала, но вновь поднималась, неслась вперед и снова ударялась о берег. Грозный вал с ревом обрушился на корму, ослепив их брызгами пены. Мотор закашлял и смолк. Яхту с пронзительным хрустом крушило о берег.

Чарльз прокричал Кэтрин, чтобы она оставалась на месте, и нырнул в кипящую пену на палубе, вспомнив о надувных жилетах. Схватил их в охапку и вылетел из каюты. Удары не прекращались, и он понимал, что вскоре от яхты ничего не останется. Море бушевало вокруг, слившись с небом и с яростью колошматя по яхте. С трудом оставаясь на месте, Чарльз накинул жилет на плечи Кэтрин и затянул шнурки негнущимися пальцами. Затем натянул и свой. Тут Кэтрин вдруг закричала от ужаса, увидев неожиданно возникший вал, еще больший, чем все предыдущие. Он вздыбился выше мачт и с силой обрушился вниз. Чарльзу удалось лишь схватить Кэтрин за руку, прежде чем их смыло с кокпита и понесло в направлении берега на вершине кипящей волны.

Их оглушило; они почти потеряли сознание. Волна обхватила их, давя сверху, ревом наполнила уши. Чарльза сильно ударило в грудь, и он отпустил руку Кэтрин, брыкаясь и задыхаясь в воде. Тяжелые сапоги потянули ко дну, но жилет выталкивал на поверхность. Он судорожно глотнул воздух и с беспокойством огляделся вокруг. Кэтрин барахталась рядом. Через секунду Чарльз почувствовал под ногами твердое дно и крикнул ей что-то ободряющее. Новый вал обрушился на них сзади, распластав и с силой прижав к песку. Полумертвые, они продолжали бороться за жизнь, пробираясь вперед рука об руку, пока не упали на галечный пляж. Вслед полетели обломки разбитой вдребезги «Ведьмы»…