Небо смотрит на смерть - [55]

С усилением ветра яхта пошла веселей, несмотря на течение; шлюпка зарыскала из стороны в сторону на конце каната. Чарльз с беспокойством наблюдал за нею. Если что-нибудь случится со шлюпкой, они окажутся совершенно беспомощными. Лучше бы укрепить ее на крыше каюты, но там не хватало места; и он решил заменить одиночный фалинь на двойной канат из манильской пеньки.

Новые неприятности начались, лишь только они достигли переполненного морским транспортом выхода из залива. Здесь — держи ухо востро! По обе стороны фарватера на приколе стояли суда: эсминцы, старые минные тральщики, драггеры, баржи, а иногда и большегрузные пароходы. Течение ускорялось у входа в гавань, и они испытали самые неприятные ощущения, когда большой корабль, стоявший на приколе, внезапно перекрыл им ветер и паруса сразу же безжизненно обвисли. Маленькие крутые волны начали бросать яхту из стороны в сторону, заставив их обоих схватиться за поручень. Штурвал вырвало из рук, и они чуть не налетели на огромный неосвещенный бакен, разминувшись с ним в нескольких дюймах. Чарльз всегда ненавидел именно это место, опасаясь проходить его даже днем.

Теперь они находились совсем близко от устья. С левого борта Чарльз разглядел белый бок буйка. Твердый орешек, а впереди — красный буек мыса Гаррисон. Внезапно он увидел еще что-то — красное, белое и зеленое: навстречу шла какая-то лодка! Через мгновение тишину ночи прорезал короткий одиночный гудок.

— Эх, речка, речка, плыла по ней дощечка, — пробормотал Чарльз, стиснув зубы. Он слегка положил руль вправо, борясь с вырывающимся из рук штурвалом и маленькими злыми волнами, лупцующими по корме. Яхта почти потеряла скорость, и Чарльз опасался, что она и вовсе выйдет из-под контроля. Два огонька на берегу медленно подползали со скоростью черепахи. Может, завести двигатель? Может, они еще не потеряли фарватер?

Зеленые огни парохода медленно гасли, а красные стали ярче. Теперь все в порядке! Они продвигались мимо каменного мола мыса Гаррисон. Раздался грохот мощных Дизелей, и через мгновение огромный корабль, появившись из темноты, мрачной тенью навис над ними, пройдя ближе чем в кабельтове. Кильватерной волной шлюпку бросало, как монетку в копилке. Секундная передышка — и вторая волна, немного поменьше первой. Пережив и это, «Ведьма» вновь позволила управлять собой. Река расширялась, а справа по борту медленно удалялся мыс Гаррисон. Чарльз включил лампу нактоуза и выверил курс по компасу. Яхта шла в открытое море!

Глава 3

У Кэтрин разболелась голова после передряги в устье реки, и она с радостью согласилась на предложение Чарльза спуститься вниз и лечь отдохнуть. Он видел, как она залезла в мешок, намотав на себя покрывало, и понял, что она сразу же крепко уснула. Он даст ей передохнуть пару часиков, решил Чарльз, а на рассвете, если Кэтрин оправится, он поставит ее на вахту.

Теперь, когда они вышли из залива, он мог позволить себе немного расслабиться. Огней попадалось гораздо больше, чем было обозначено на карте, но пока он, придерживаясь основного курса, ухитрялся ни с кем не столкнуться. Видимость оставалась хорошей, и теперь, когда он мог свободно маневрировать в водном пространстве, он меньше нервничал, думая о встречных судах. Теплый бриз, обдувавший шею, весело наполнял паруса, а по мере того как «Ведьма» все дальше удалялась от суши, течение становилось все более слабым и волны уже не колотили с прежней яростью по корпусу яхты. Вскоре она подчинилась привычному ритму: плавный подъем и падение. Шлюпка, доставившая немало тревог в устье бухты, теперь вела себя совершенно спокойно, надежно привязанная к кокпиту.

Вокруг царили мир и покой. Равномерное покачивание убаюкивало Чарльза, и он все с большим трудом заставлял себя следить за компасом. Большой перегон на веслах в Апнор утомил его больше, чем он сам сознавал, — тело ныло от усталости и недосыпания. Легкое похлопывание фалов о мачту, поскрипывание блоков при поворотах грота, нежное шуршание морских струй, омывавших корму… Он начинал клевать носом, сразу теряя курс, и просыпался от резкого звона. Он слыхал, что хорошие яхты сами идут по курсу. К «Ведьме» это не относилось…

В шесть утра в тусклом свете восходящего солнца по левому борту он различил какие-то темные очертания.

Надежды его оправдались: это был буек Гвоздь! Чарльз воспрянул духом. Пока все его выкладки, сделанные на острове, подтверждались. Он позвал Кэтрин, она сразу же откликнулась и поднялась на кокпит.

— Как отдохнула?

— Как будто заново родилась! — отвечала она, радостно улыбнувшись. Она уселась рядом с ним, быстро взглянув ему в лицо, затем посмотрела на небо, покрытое низкими тучами, тяжелую массу воды за кормой, и встревожилась. — Как идут дела?

— Неплохо. Мне кажется, там, вдали, показался мыс Уорден.

Она посмотрела в ту сторону, куда он показывал, и неожиданно вздрогнула. Сквозь мглу проглядывали лишь смутные очертания суши, а вокруг все было покрыто водой. Хотя она никогда и не признавалась в этом Чарльзу, в душе ее царил страх перед морем. Плаванье в мелких, укрытых со всех сторон бухтах Медуэя всегда было довольно приятным, но в тех редких случаях, когда они осмеливались покинуть пределы реки, она, возвращаясь домой, испытывала тайное облегчение, что ей удалось уцелеть. Она чувствовала физиологический страх перед незнакомой стихией, неизведанной глубиной и пространством, хотя никогда не показывала своих чувств. Она знала, что многие считают море лишь водной поверхностью, двухмерным пространством, по которому хорошо кататься на лодке. Но для нее существовало и третье измерение, способное затянуть ее в свои пучины. Она не догадывалась, что Чарльз испытывал примерно те же самые чувства. Наверное, по своей воле они вряд ли стали бы связываться с морскими путешествиями, если бы их не вынудили к тому обстоятельства.