Небо. Парашют. Юноша - [3]

А наш главный редактор всегда полон щенячьего энтузиазма. К работе своей он относится с рвением холостого отщепенца, у которого не нашлось дел поинтереснее ежедневной дрессировки подчиненных. Сам он появляется в офисе не позже девяти и от других (вот хамло!) требует того же. Хотя, поверьте мне, по утрам в редакции еженедельной газеты делать просто нечего – суета начинается лишь после полудня. И в итоге бледные от недосыпа сотрудники молчаливыми тенями курсируют по маршруту «курилка – кофейный автомат», проклиная начальника-трудоголика.

А еще Максим Леонидович фонтанирует разного рода идеями. Вот как сейчас.

– Мне кажется, что в нашей газете мало динамики, – изрек он, поправив на носу очки.

Еще одно небольшое лирическое отступление: я убеждена, что очки он носит фальшивые, для солидности. Я давно заметила, что зрение у него орлиное, в противном случае как бы ему удавалось каждый раз замечать, как я в разгар рабочего дня крадусь к лифту, чтобы ненадолго слинять в кафетерий на первом этаже?

– Что значит мало динамики? – Я придала своей заспанной физиономии максимально сосредоточенный вид.

– А вот что значит! – Он вскочил с кресла, обежал вокруг стола, выхватил из лежавшей на полу пачки газет свежеотпечатанный номер и энергично зашелестел страничками. Выражение лица, как у средневекового алхимика, который пытается найти золотую крупицу в пригоревшем вареве. – Вот наша газета! И что я вижу? Сплошные банальности! Бред! Фальшь! Что за темы? Откуда вы, блин, берете эти темы?

Я втянула голову в плечи.

– «В квартире певицы поселился барабашка!», – процитировал Максим Леонидович, – «Пенсионерка выходит замуж в восьмой раз!»… Какой кошмар… «В моде снова оранжевый!»

– Но оранжевый действительно в моде, – немного оживилась я и поправила на шее шелковый шарфик цвета зрелого апельсина.

– Я не про то, – брезгливо поморщился шеф, – нам не хватает сюжетов из настоящей жизни! Романтичных историй. Таких, чтобы дух захватывало. Из-за этого у нас в последнее время низкие рейтинги.

– Может быть, все дело в самой жизни? В ней тоже не хватает таких историй, – вздохнула я, – в моей жизни уж точно. Чтобы дух захватывало.

– Не прибедняйтесь, Кашеварова, – усмехнулся он, – уж в вашей-то жизни историй столько, что хватит на троих.

От неожиданности я чуть не высморкалась в свой замечательный оранжевый шарфик. С каких это пор начальство проявляет интерес к моей личной жизни?

Мое замешательство не укрылось от зоркого глаза Максима Леонидовича (говорила же я, что очки бутафорские!). Он смущенно кашлянул и деловым голосом продолжил:

– Я хочу, чтобы вы сделали душераздирающий спортивный репортаж.

– Что? – изумилась я. – Но я ничего не смыслю в спорте. Никогда не писала для спортивного отдела.

– Я же не предлагаю вам прокомментировать футбольный матч.

– Однажды у меня был роман с футболистом, – некстати промямлила я, – даже не роман, а так…

– Не сомневаюсь в широте ваших интересов, – сухо перебил главный редактор, – но речь идет не совсем о спорте. Я хочу, чтобы это было нечто. Вы сделаете материал об экстремальных парашютистах. Об их жизни, мотивах работы, страстях. Мне кажется, у вас должно получиться.

– Я бы предпочла неделю московской моды, – вякнула я.

– Молчать! – гаркнул Степашкин. – А то я вспомню, что вы сегодня появились в офисе на полтора часа позже времени, оговоренного в вашем контракте.

У него даже лицо от злости покраснело. Знаете, так бывает в голливудских фильмах о монстрах с мощной компьютерной графикой. Распространенный киноход: в положительного героя вселяется некая зловредная личинка, и на глазах ненатурально повизгивающей блондинки-героини он начинает превращаться в чудовище. Вот так и мой начальник – улыбка сползла с его лица, как косметика с физиономии разгуливающей под дождем кокетки.

– Ладно, напишу о парашютистах, – покладисто согласилась я.

– Вот и здорово, – он протянул мне исписанный неразборчивым мелким почерком листок, – здесь информация о бейс-джампинге, самой опасной разновидности парашютного спорта. Остальное найдете в Интернете. И телефон известного московского бейсера, Кирилла Калинина. Надеюсь, вы свяжетесь с ним в самое ближайшее время.

– Будет сделано, – вяло пообещала я.

– Да, и не вздумайте притвориться, что потеряли бумажку с телефоном, – спохватился Максим Леонидович. – Уволю!

* * *

Несколько месяцев назад в жизни моей произошло непоправимое. Страшная трагедия, навсегда нарушившая привычный ток событий. Моя лучшая подружка Лера, с которой я знакома со студенческой скамьи, которая была близка мне, как родная сестра, с которой когда-то у нас были одни брючки «Труссарди» на двоих (да что там брючки, пару лет назад мы по очереди переспали с одним мужчиной, который даже и не подозревал о том, что имеет дело с близкими подругами), – так вот эта самая Лерка вдруг скоропостижно… решила выйти замуж.

Это было так неожиданно!

Лерка – большая любительница мужчин и острых ощущений. Ее существование состояло сплошь из волшебных романтических свиданий и скоропалительных горячих страстей. Ее обычным состоянием было состояние влюбленности.

То у нее роман с известным политиком, то она собирается эмигрировать в Норвегию, потому что там, видите ли, живет некий голубоглазый Свен, с которым она познакомилась во время автобусного тура по Европе.