Небо остается нашим - [33]

* * *

В ненастную осеннюю погоду нам приказали бомбить аул Дигора, у подножия Казбека, где фашисты сосредоточили много танков и большое количество различной боевой техники.

Задача была нелегкой. Мало того что враг простреливал все подходы к аулу, расположение его оказалось чрезвычайно неудобным. Представьте себе огромный кувшин с узким донышком и широкими краями, а на дне его песчинку. Этой песчинкой и был аул Дигора, а стенками кувшина — окружавшие его со всех сторон горы. Тут и днем-то развернуться было довольно сложно, того и гляди — врежешься в скалы. О трудностях же ночных полетов нечего даже говорить. К тому же погода стояла совершенно нелетная. Фашисты учитывали все эти обстоятельства и чувствовали себя в ауле спокойно. Мы тоже учитывали это, а потому строили свой расчет на внезапности. Еще Суворов говорил: там, где пройдет олень, пройдет и солдат, а где пройдет один солдат, там пройдет и армия. По такому принципу решило действовать и командование полка. Где пролетит один экипаж, рассудило оно, там пролетит и звено, где звено — там будет эскадрилья, а значит, может оказаться и весь полк, лишь бы немного прояснилось небо. Но погода, как нарочно, все ухудшалась. Мы уже было потеряли надежду, а тут произошел перелом, К полуночи облачность стала рассеиваться, показались звезды, заметно утих порывистый ветер. И тотчас зарокотали моторы, самолеты один за другим взмыли в воздух. Серафима Амосова со штурманом Ларисой Розановой вылетели первыми. За ними поднялась я с Клюевой.

Как мы и предполагали, наше появление над Дигорой застало фашистов врасплох. Зенитные установки молчали. А между тем мы обнаружили вражеские мотоколонны, которые двигались по единственной дороге, проходившей через узкое ущелье. Еще при подходе к аулу у меня мелькнула мысль обрушиться в первую очередь на мотоколонну, двигавшуюся из аула к ущелью. Так можно было надолго задержать ее, а тем временем сюда подоспели бы другие экипажи. Но для этого нужно было подойти к цели на малой высоте, а горы не позволяли без риска сделать это.

— Как думаешь, стоит рискнуть? — спросила я у Клюевой, коротко сообщив свой план.

— Давай попробуем, — без колебаний согласилась Ольга. — Игра стоит свеч.

Но пробовать нам не пришлось. При свете САБ я увидела, как в самом узком месте ущелья стали рваться бомбы. Судя по времени, это сработал экипаж нашего комэска Амосовой. Розанова точно сбросила бомбы: мы видели на земле взрывы большой силы.

Только я собралась повернуть к ущелью, над ним снова вспыхнули осветительные бомбы, а немного погодя оттуда донеслись взрывы: кто-то из эскадрильи опередил нас.

На следующий день наземная разведка доложила о полном разгроме мотомеханизированной колонны гитлеровцев.

Результативность наших бомбежек, проводившихся в самых сложных условиях, окончательно убедила командование армии в том, что полк оправдал свое назначение и есть все основания усилить его боеспособность. В декабре в состав полка ввели третью эскадрилью. Командиром ее назначили Полину Макагон, штурманом — Лидию Свистунову, заместителем командира по политчасти — Марию Рунт, старшим техником — Дусю Коротченко, техником по вооружению — Марию Марину, командирами звеньев — Ольгу Санфирову, Зою Парфенову, Нину Худякову, а штурманами — Руфу Гашеву, Дусю Пасько и Катю Тимченко.

В это же время у нас ввели должность заместителя командира полка по летной подготовке. На эту должность, как лучшего комэска, назначили Серафиму Амосову.

Командиром нашей эскадрильи вместо Амосовой стала Татьяна Макарова, а штурманом — Вера Белик.

* * *

23 ноября 1942 года фашистские войска под Сталинградом оказались в плотном кольце. На выручку окруженным частям Паулюса двинулась группа армий «Дон» под командованием генерал-фельдмаршала Манштейна, считавшегося специалистом по ведению осадных действий. Но деблокировать окруженных противнику так и не удалось.

В конце декабря войска Сталинградского фронта разгромили котельниковскую группировку гитлеровцев. Перешли в наступление и другие фронты. Враг растерялся. Не зная, откуда ждать очередного удара, он перебрасывал свои резервы с одного участка на другой. Воронежский и Ленинградский фронты начали вгрызаться в оборону немцев. Юго-Западный фронт развивал теперь наступление основными силами на Среднем Дону.

А наш 588-й ночной легкий бомбардировочный полк продолжал наносить бомбовые удары по врагу на Кавказе.

* * *

24 декабря 1942 года Жене Рудневой исполнилось двадцать два года. Однополчанки сердечно поздравили ее. В эскадрилье был выпущен боевой листок, посвященный этому событию. Комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич писала в нем:

Так живи и здравствуй, дорогая участница Отечественной войны. Громи беспощадно гитлеровских бандитов. Веди смело свой самолет вперед — и ни шагу назад. Победу нужно завоевать с оружием в руках, она сама не приходит. А после разгрома гитлеровской армии… в родной семье за столом ты вспомнишь о нас.

Комиссар хорошо разбиралась в людях. И когда писала это напутствие, верила не только в счастливую звезду Рудневой, верила в ее характер, ее мужество, ее сердце.