Небо на плечах - [35]

Пока занимались конем, а потом вместе собирали птичьи тушки, разговорились. В отсутствие вечно стоящих живым щитом подружек-фрейлин, принцесса оказалась довольно милой девушкой, болтать ни о чем с ней было легко. Опомнился, только когда поймал себя на невольном использовании «шарма» — в свете последних залетов перед императором — не самое безопасное поведение. К счастью, я еще не успел создать хоть сколько-нибудь насыщенный фон, так что влиять на собеседницу не начал.

Где-то с пару километров до лагеря прошлись пешком, ведя прихрамывающего Уголька на поводу. Периодически этот хитрец забывал хромать, но стоило нам на него посмотреть, как тут же начинал изображать из себя самое несчастное животное. Хотя сидеть на нем и так бы не вышло: гора дичи на его спине прибывала.

— Граф, признавайтесь, это какое-то колдовство? — хихикнула Анна, когда очередная тушка заняла свое место поверх седельной сумки, — Вы знаете заветное собачье слово?

— Угу. Мы с тобой одной крови, — проворчал я, гладя бессчетную за сегодняшний день ушастую голову, — Не знаю, ваше высочество. Наверное, я просто хороший человек! И собаки это чуют!

— Судя по тому, как жадно они вас облизывают, вы не столько хороший, сколько вкусный! — продолжила она беззлобно подтрунивать. — Нет, я поняла! Вы — собачий бог!

— Почему только собачий? Просто — бог! Падите ниц, презренные смертные!.. — продекламировал со всем возможным пафосом. Уголек, шарахнувшись от моего резкого взмаха, разве что копытом у виска не покрутил, зато принцесса уже, не скрываясь, хохотала.

День, который не сулил поначалу ничего хорошего, закончился на позитиве. В лагере уже стоял найденный и привязанный к дереву Храп, но Анна, сменив потрепанный костюм и наведя марафет, вновь присоединяться к стрелкам не стала, составив мне компанию в получении добычи, которую мы тут же отдавали поварам. Постепенно к нам подтянулись ее подруги, и к приезду остальных пропахших порохом охотников я сидел в роскошном цветнике, развлекая девушек выдуманными и правдивыми байками из жизни.

— Можно к вам на огонек? — На правах знакомых к нам присоединились Сережа Гагарин с товарищами, которых видел поутру только издали.

— Располагайтесь! — приглашающим жестом принцесса указала на бревна, служившие нам сиденьем. Парни шустро распределились между девушками, и вскоре уже Серега вел сольную партию, давая отдых моему пересохшему горлу.

К обеду и последующим развлечениям бросать сложившуюся компанию было бы уже невежливо, так что Ольга и ее свита удачно обходилась сегодня без меня. Наследницу было даже жаль — Родион и его прихвостни за короткий срок умудрились вытеснить из окружения старшей принцессы многих интересных людей, что явно не шло ей на пользу. В принципе, если наш конфликт получит развитие, за мной не заржавеет, но пока я просто самоустранился, не мешая девушке в попытках наладить будущую семейную жизнь.

Потом был костер и песни под гитару, в которых я, жалея уши остальных, не участвовал, к нам подходили новые собеседники, народ активно тусовался и наслаждался неформальным общением, но до самого позднего вечера мы так и держались сложившейся группкой и весьма неохотно расставались в конце.

Так, неожиданно для себя, я променял одну принцессу на другую, и не на один день, а насовсем. В какой-то степени с Анной мне было легче: костяк компании составляли такие же студенты, что и я, их интересы мне были понятны, да и того же Серегу я хорошо знал еще по гимназии. Плюс, не будучи старшей дочерью, Анна была лишена многих ограничений и с удовольствием проводила время в обществе людей попроще с более близкими мне развлечениями, нежели утомительно-чопорные балы и приемы. Благодаря такому положению вещей мне удалось безболезненно протащить в ее круг Бориса, причем этот деловар как-то очень быстро стал там своим и продолжил прокручивать свои проекты уже на более высоком уровне к всеобщей выгоде. В принципе, если его не остановить, лет через десять-двадцать мы с ним и вправду догоним его отца по совокупному капиталу, в этом отношении наш тандем оказался на редкость удачным.

И, не скажу, чтобы часто, но проскальзывала у меня мысль: чем я хуже Родиона? Я не принадлежал ни к одному клану — а это было обязательным условием, но при этом мог с оговорками повлиять на целых два: Потемкиных и Задунайских — и те и другие были связаны со мной дорогостоящими и долгоиграющими проектами, а в скором будущем и Воронцовы попадали под эту гребенку. Я являлся кавалером Серебряной Звезды, в отличие от Шувалова, имеющего две юбилейные медальки из серии «На и отвяжись!», и уже вхож во многие кабинеты, а также был носителем немалых гостайн. Опять же, в отличие от будущего принца-консорта, я был довольно богат, а под моей рукой ходило около батальона людей, обкатанных в горячих точках, что, возможно, было и минусом — меньше рычагов влияния на меня. В конце концов, я был охрененной крутости магом, что вообще-то тоже пока еще ценилось, хотя по Родиону этого не скажешь — он был даже слабее моих капо. Происхождение моё, правда, подкачало, но полученный графский титул с некоторой натяжкой перекрывал этот недостаток. А сердце и рука великой княжны Анны пока еще были свободными, и ребенком, как Маша Задунайская, давшая мне недавно от ворот поворот, она уже не была.