Небесный суд - [52]

Верфей пыталась удержать Молли, пылавшую праведным гневом, от нападения на навигатора аэростата.

— Наемники, презренные наемники!

— Молли, им вовсе не нужны деньги за твою поимку, поверь мне! — пыталась успокоить отчаянно сопротивляющуюся подругу крабианка. — Я бы ни за что не привела сюда никаких наемников.

— Позвольте представиться, — вступил в разговор навигатор. — Мое имя Сайлас Никльби, и меня заинтересовала цена, назначенная за вашу голову, барышня. Но меня лично — я подчеркиваю, меня лично — не интересуют деньги, которые можно получить за вас в качестве награды, как, впрочем, и моего работодателя.

— Работодателя? — Молли на миг прекратила сопротивление.

— Рыжик, он лучший на Док-стрит, — пояснила профессор Харш, с изумлением наблюдавшая за происходящим. — Он работает в «Миддлстил иллюстрейтед ньюс».

— Так вы писатель? — удивилась Молли. Неужели кому-то взбрело в голову описать ее жизнь?

— Не найди мы тебя здесь, Молли, и мне бы пришлось писать о тебе как о последней жертве в череде зверских убийств, которые я расследую последние полгода. Надеюсь, ты слышала об убийствах в Питт-Хилл?

— Теперь мало кто из людей рискует показываться в Питт-Хилл после наступления темноты, — вспомнила Молли. — Конечно, я слышала про эти убийства. В газетах писали, что убийца — какой-то карлист, который ненавидит толстосумов. Будто он наносит удар по голове и вырезает глаза у своих жертв.

— Ты, Молли, не знаешь всей правды. Да, его жертвы — в основном люди богатые, состоятельные, — согласился Никльби. — Но, похоже, себе он забирает не только их глаза. Главное, он выпускает из них всю кровь. Всю, до последней капли.

— Вы ведь не думаете, что этот душегуб — тот самый старый злобный старикашка? — спросила Молли. — На вид он тоже из аристократов.

Профессор Харш искренне рассмеялась.

— Граф готов вонзить тебе в спину нож за мешочек серебряных крон, малышка, но он не работает ради любви к искусству. Его можно обвинить в чем угодно, но не в его привычках продавать себя дешево.

Никльби передал руль детандера профессорше.

— Это моя история, Молли. Я был первым, кто занялся темой самого первого убийства в Питт-Хилл, и с тех нор описываю все последующие. Вот я и стараюсь по возможности раскопать необычные, на первый взгляд незначительные подробности — на основании этого я пришел к выводу, что преступник поступает продуманно, он точно не лунатик, действующий в бессознательном состоянии. Есть здесь некая загадка. И я пытаюсь ее разгадать, найти связь между убийствами.

— Но при чем здесь я? — удивилась Молли. — Я не богата. Вы хотите узнать, кто натравил на меня графа, кто заказал ему мое убийство? Боюсь, для ответа на эти вопросы вам нужно обратиться к моим родителям.

— То же самое мне сказала и Верфей, когда я нашел ее, — признался Никльби. — До какой-то степени это верно, хотя я не думаю, что в твоем деле замешана тема наследства. У многих жертв душегуба с Питт-Хилл были рыжие волосы. Двое из них были троюродными сестрами. Это навело меня на предположение, что тут каким-то образом замешаны семейные отношения.

— Но ведь убивали не всех до единого членов семьи, — заметила Молли. — Нет, тут что-то другое.

— Правильно рассуждаешь, — похвалил Никльби. — Любопытно, верно? Так же любопытно, как и то, что работный дом сгорел дотла, а вместе с ним и гора трупов — останки тех, кто был мертв еще до того, как пламя охватило здание. Почти все дети бесследно исчезли. В живых осталась девчонка, за голову которой назначена огромная награда — неслыханная сумму с тех самых пор, как король Ройбен прятался в лесу от сторонников парламента.

— Ничего не понимаю, — отозвалась Молли, чувствуя, как у нее на глазах закипают слезы. — Никогда не думала, что произнесу такие слова, но я действительно хочу, что все стало так, как раньше. Хочу тихую работу в прачечной на Хэндсом-лейн. Хочу в праздник Великого Круга ходить в народную библиотеку.

— Не в моей власти подарить тебе прошлую жизнь, Молли, — сказал Никльби. — Но теперь ты находишься под защитой газеты и под моей защитой тоже. Я могу предоставить тебе редкую возможность вместе со мной выяснить тайну душегуба с Питт-Хилл, а заодно узнать, кому выгодна твоя смерть.

Писатель протянул Молли руку, и девушка после секундного раздумья пожала ее.

Профессор Харш, глядя на них, рассмеялась.

— Если кто-нибудь из пишущей братии предложит подписать тебе договор, сначала покажи его мне, Рыжик. Иначе все кончится тем, что на обложке грошовой книжонки появится скверная иллюстрация, на которой тебя изобразят в окружении двух десятков убийц с топорами, а твои волосы нарисуют такими же длинными, как плащ воина Особой Гвардии.

Никльби согнул в локтях тощие руки, пародируя огромные мускулистые конечности Харш.

— Королева Песков, безжалостная, как гадюка, и стремительная, как ветер!

— Бедная, как церковная мышь, и не получившая профессорской должности в семи из восьми университетов, — добавила профессор Харш. — Правда, это никому не интересно.

Пока ее спасители продолжали подтрунивать друг над другом, Молли отошла в сторону и, встав рядом с Верфей, принялась разглядывать проплывавшую под ними местность. Обе девушки никогда раньше не летали на аэростате. Воздушный корабль, на борту которого они сейчас находились, проплывал по исполинским пещерам, частично пустым, частично с руинами чимекских городов, чьи древние зиккураты поросли грибными деревьями. Они плыли вверх то по естественным воздуховодам, то по вентиляционным отверстиям явно искусственного происхождения, вырубленным в толще скальной породы. Примерно через час полета до обоняния Молли донесся тошнотворный запах, ни с чем не сравнимый как по части силы, так и омерзительности. Внизу, напоминая наплывы холодной, коричневой лавы, простиралось настоящее море какой-то омерзительной слизи.