Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова - [63]

, и христиане пребудут неприкосновенными в духовном плане.

Это толкование подтверждается и новозаветным словоупотреблением – в Новом Завете выражение ἐκβάλλω ἔξω достаточно часто относится ко Христу и народу Божию, отвергаемому и преследуемому неверующим миром (Мф 21: 39; Мк 12: 8; Лк 4: 29; 20: 15; Ин 9: 34—35; Деян 7: 58 и др.).

Ожидающие Церковь скорби и защита Божия полностью соответствуют двум качествам книжки («горечи» и «сладости»), данной ап. Иоанну в Откр 10. Рассматриваемое толкование также гармонирует с наиболее широко распространенным пониманием образности интерлюдии цикла печатей. Многие исследователи приходят к выводу, что описанные в Откр 7 две группы людей – запечатленные 144 тысячи «нового Израиля» (по 12 тысяч из 12 колен) и «великое множество» спасенных, пришедших «от великой скорби», в сущности представляют собой тех же членов Церкви, но описанных в разной перспективе – как Церковь воинствующая и Церковь торжествующая[588].

Данное толкование Откр 11: 1—2 у современных комментаторов является основным[589].

Служение двух свидетелей как символ свидетельства Церкви всему миру и общее символическое понимание «великого города» Откр 11:8 как поля брани «зверя» со святыми. Выше приводилось мнение толкователей, согласно которому служение двух свидетелей происходит в Иерусалиме – на это есть указание в 8-м стихе 11-й главы: зверь оставит трупы их «на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят». Однако в следующем стихе, в Откр 11: 9—10, перспектива расширяется – в поле зрения оказывается весь мир: на трупы свидетелей будут смотреть «многие из народов и колен, и языков и племен», и радоваться об их смерти будут «живущие на земле»[590]. В связи с этим В. Четыркин признаёт, что «Иерусалим является по описанию 11-й главы ареною, на которой разыгрывается не иудейская только, но и мировая история»[591].

Употребленное в Откр 11: 8 слово «духовно» (лугпцапхсос) может указывать на то, что город не должен пониматься буквально, как конкретное географическое место, но «аллегорически, как вообще исторические мировые центры, которые… заслуживают этих наименований Содома и Египта»[592]. Фактически распятие Христа произошло в Иерусалиме (уподобившемся из-за этого нечестивому Содому и угнетавшему народ Божий Египту), однако в духовном плане подобными ему становятся и те места, где Церковь претерпевает жестокие гонения за свидетельство о Христе.

В дальнейшем повествовании Апокалипсиса зверь, причинивший смерть свидетелям, связывается с «великим городом» Вавилоном (Откр 17: 3). Более того, во всех иных случаях выражение «великий город» в Апокалипсисе относится именно к Вавилону (Откр 14: 8; 16: 19; 17:18; 18:10,16,18,19, 21)[593]. Вавилон символически представляет собой богоборческий град, где царствуют злые силы. По мнению многих комментаторов, для Тай-нозрителя в современной ему реальности воплощением этого образа являлся Рим с его притязаниями на вселенское господство и преследованиями христиан[594]. Поэтому можно сказать, что «великий город» 11: 8 – это «сплав Иерусалима и Рима в единую нечестивую столицу царства Антихриста»[595]; он символизирует «весь боговраждебный мир»[596], в котором Церковь осуществляет свое свидетельство.

Важно также отметить, что предваряющее повествование 11-й главы повеление Тайнозрителю гласило: «Тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих» (Откр 10:11). Д. Хольверда считает, что этот заявленный широкий контекст пророчества вряд ли может быть ограничен исключительно Иерусалимом и иудейским народом[597].

Рассмотренное выше более общее символическое понимание служения двух свидетелей является преобладающим в современной библейской науке[598], и его можно кратко резюмировать словами А. С. Небольсина: «…отрывок 11:1—13 может рассматриваться как символический срез всей истории Церкви, в ходе которой она осуществляет свое эсхатологическое по своей сути свидетельство перед миром»[599].

Проблема определения основной богословской идеи Откр 11: 3—13, выражающей суть пророческого откровения о всей истории Церкви. Основываясь на выводе об общем символическом значении повествования Откр 11: 3—13, можно сделать следующий шаг – более конкретно охарактеризовать содержание пророческого откровения о пути Церкви и его итогах в эсхатологической перспективе. Однако история служения двух свидетелей допускает различные оценки обстоятельств и итога их проповеди, и эта неоднозначность позволяет экзегетам по-разному трактовать результаты служения Церкви к моменту эсхатологического свершения (который обозначен 7-й трубой в Откр 11: 15).

Отправной точкой повествования Откр 11: 3—13 является Откр 10: 11, где ап. Иоанну повелевается пророчествовать, но перевод этого стиха теоретически допускает противоположные смысловые акценты. Формула поручения в Откр 10: 11 в греческом оригинале звучит как προφητεῦσαι ἐπὶ λαοῖς καὶ ἔθνεσιν καὶ γλώσσαις καὶ βασιλεῦσιν πολλοῖς; сочетание предлога ἐπὶ с дательным падежом может обозначать либо «против кого-то», либо «кому-то», либо «относительно кого-то».