— Терентьев? — слабый голос Семёна был едва слышен.
— Терентьев, — в свою очередь, удивлённо пробасил пилот. — Откуда известна моя фамилия, дедушка?
Семён окинул потухшим взглядом комнату, стараясь не пропустить ничьего лица, посмотрел на Лёху, репортёров. Вдруг глаза деда осветились догадкой.
— Посадил? — одними губами спросил он пилота.
— Посадил, дедушка, посадил! Скольких людей вы спасли!
— Мы спасли, — шептали губы, — и ещё дед твой — лейтенант Терентьев.
— Вы знали его? — от удивления пилот даже привстал со стула.
— Знавал, — слова давались Семёну с трудом, — он тебе гостинца передал: второй фронт. Там, на столе…
Деда увезли в районную больницу. После врачи говорили, что на день бы раньше… «Кто ж знал?» — разводила руками Никитична, утирая кончиком платка накатившую слезу. Сердобольная соседка хотела взять к себе Умку, но пёс куда-то пропал. Как-то осенью охотник, тот, что с дальней заимки, рассказывал: в тайге, аккурат на той речке, где самолёт недавно сел, видел он чёрного пса с белым «бланшем» под правым глазом — бока впалые, одна кожа да кости. Тощий пёс сидел недвижно. Вытянув вперёд чёрную как смоль морду, прислушивался. Будто ждал чего-то…
