Небеса в огне. Том 2 - [21]

— Теперь ты знаешь достаточно?

— Ну… было бы неплохо еще и посмотреть на все это хотя бы разок.

— Исключено! — Его брат снова бросил на него свой страшный взгляд. — Эта церемония священна. Тебе нечего делать на ней.

На языке у Длиннорукого вертелась фраза, ему хотелось ответить, что они, как боги человеческие, принимают решение, что священно, а что нет. Но он знал, что его брат совершенно непреклонен и не понимает юмора.

— Значит, тебе нужна нескончаемая жертвенная трапеза для любимых воинов.

— Я бы выразился иначе, — сухо отозвался Пернатый, — но по сути своей это соответствует фактам.

Внезапно на поверхности озера, которое только что было гладким как стекло, появились волны. Из воды поднялся огромный змей и уставился на них сверху вниз. Пернатый отступил на шаг от обнесенного стеной берега.

— Мог ли он понять, о чем мы говорили? — спросил он. — Мне прямо-таки кажется, что он подслушал наш разговор. Никогда прежде он не реагировал подобным образом.

— Исключено! Это голова из листового золота, без мозга. Твой змей не разумнее, чем хорошо дрессированная крыса, — заявил Длиннорукий, но, несмотря на собственные слова, тоже отступил на шаг. Он был не совсем уверен в том, что говорил.

Небесные змеи были магическими существами. Глупо было бы полагать, что ему ведомы все их тайны. Может быть, даже без головы у них сохраняется слабое воспоминание о том, кем они были когда-то.

Чудовище, бывшее в недавнем прошлом Пурпурным, долго смотрело на золотую драконью голову, лежавшую на берегу, и труп небесного змея нежно-зеленого цвета, а затем наконец вернулось в глубины озера.

— Он действительно ничего не знает? — недоверчиво переспросил его брат.

— Ничегошеньки! — широко улыбнулся Длиннорукий. — Как я уже говорил, листовая сталь не наделена рассудком. Даже листовое золото.

Тем не менее в глубине души он поклялся приналечь на работу. Чем быстрее он выберется из этой пещеры, тем лучше! Кроме того, ему нужен был как минимум день времени, чтобы подготовиться в своей мастерской к лучшим часам года. Его улыбка стала еще шире.

— Голова дракона нужна мне самое позднее завтра к полудню. Я приду за ней вместе с Иштой, — сказал Пернатый.

Длиннорукий посмотрел на пауков и на проделанную ими работу.

— Думаю, это можно устроить.

— Ты будешь готов, или Ишта довершит остальное мечом.

— Я ведь говорил тебе…

Пернатый повелительно ткнул в него указательным пальцем:

— Ты будешь готов! — И, не вдаваясь в дальнейшие дискуссии, направился в сторону ступенчатой пирамиды.

Как это похоже на его братьев и сестер! Отрубить голову мечом и не задуматься о том, каковы будут последствия! Что ж, в этом случае почти никаких. Но об этом его упрямый брат никогда не узнает. Еще тогда, когда он работал над Пурпурным, Длиннорукий вынужден был признаться себе, что все его искусство механики не помогло бы, если бы у обезглавленного небесного змея не сохранилась чудесная способность к самоисцелению.

Обнаружив, насколько велика эта сила, Длиннорукий подумал было приставить голову древнего дракона к его телу, чтобы посмотреть, что будет дальше, и сейчас был рад, что не сделал этого.

Весь вчерашний день он снова и снова с ужасом наблюдал за происходящим. Его пауки еще и потому до сих пор не завершили обезглавливание, что мышечные волокна, которые они перерезали, вновь срастались. И происходило это все быстрее и быстрее.

Сейчас над телом работало в два раза больше пауков, чем вчера, и дело почти не продвигалось вперед. Нужно созвать всех пауков или сделать это самому. Нужно унести отсюда эту голову. Только так можно будет предотвратить пробуждение небесного змея к жизни.

Они действительно бессмертны, эти проклятые твари. Интересно, знают ли они сами об этом? Вряд ли, иначе ничто не помешало бы им решительно сражаться с девантарами. Пока девантарам будет удаваться оставлять себе погибших драконов, они будут непобедимы. Нужно уничтожить всех небесных змеев в одной-единственной битве. А потом позаботиться о том, чтобы их отрезанные головы и мертвые тела находились не в одном мире.

Девантар подошел к телу дракона, потрепал его по чешуе.

— В этот раз мы еще справимся, мой хороший, это я тебе обещаю. Пернатый и Ишта заберут завтра твою голову. И будь что будет. Тогда твой дар обернется против тебя. Твое тело будет снова и снова пытаться исцелиться. Оно закончит то, что никогда не удалось бы мне. Оно позаботится о том, чтобы ты неразрывно сросся с этой новой головой, которую я создал. — Длиннорукий посмотрел на пауков, работавших над шеей. — Что ж, неразрывно — это понятие относительное. Однако благодаря тебе мое творение будет жить и служить моему брату.

Одно веко дракона затрепетало. Всего в течение одного удара сердца, а затем снова замерло.

«Нужно позвать больше пауков», — решил Длиннорукий. Всех! Испытывая странное предчувствие, он покосился на кровавое озеро. Каких пределов достигла способность Пурпурного к самоисцелению? Как сильно ему хотелось вскрыть золотой череп своего творения и заглянуть внутрь! Не появился ли у него новый ум? Не слушал ли он их только что?

Некоторое время Длиннорукий размышлял над этим, а затем решил, что лучше не выяснять, как обстоят дела. Ему хотелось только одного: закончить и исчезнуть отсюда.