Небеса нашей нежности - [20]

Бель повернулась к музыкантам, чаруя их блистательной улыбкой, и уперлась руками в бока:

– Чего вы ждете?

Когда Бель два часа спустя вернулась домой, ее мать спала в кресле. Девушка на цыпочках прокралась к лестнице и уже с облегчением вздохнула, когда Неуза проснулась.

– Стой!

Огорченная, Бель повернулась. Донья Неуза, к сожалению, спала очень чутко и сразу же просыпалась от малейшего шороха.

– Где тебя носило? Хочешь переспать с кем-то из этих оборванцев и залететь, как я?

Конечно же, Бель этого не хотела, хотя ей ситуация с матерью виделась в другом свете. Она не желала стать такой уродливой, старой, озлобленной. Что плохого в том, чтобы выйти замуж за преуспевающего, умного и доброго мужчину и родить четверых замечательных детей? Бель этого не понимала. Ей было мерзко, когда мать жаловалась на свою горькую судьбинушку. В конце концов, Неузе жилось намного лучше, чем другим женщинам в их квартале. И без мужа ей было бы намного хуже. Собственно говоря, ей вообще повезло.

– Не бойся, я мальчишек к себе не подпущу. А если люди всякое болтают, то и пусть. Они просто завидуют. Ты не должна слушать их глупую болтовню.

– Ты выглядишь как шлюха. Завидовать тут нечему.

– Но я не шлюха. В отличие от Паулиньи. Она всегда смущается, когда ее приглашают на танец, строит из себя недотрогу, а сама уже переспала с десятью мужиками из нашего квартала. Ну да ты и сама это знаешь. Я танцовщица. А на карнавале можно немного обнажиться. Нельзя танцевать самбу, застегнувшись на все пуговицы. Сдержанность там недопустима.

– Но ты не просто несдержанна, ты танцуешь голой! В летнем платье ты танцевала бы не хуже.

– Это не так соблазнительно.

– Верно подмечено. Поэтому я запрещаю тебе и дальше заниматься этим блудом! Мужчины пускают слюни, когда видят тебя.

Втайне Бель нравились мысли о пускающих слюни мужчинах. Это дарило ей власть над ними. Но что понимает эта старая опустившаяся женщина?

– И не надо так нагло ухмыляться. Ты, должно быть, меня не поняла. Я запрещаю тебе заниматься танцами.

– Спокойной ночи, mae, – безмятежным голосом произнесла Бель и стала подниматься по лестнице.

Брюзжание матери не прекращалось, но Бель ее не слушала. Она будет танцевать. Она станет лучшей sambista – танцовщицей самбы – в Рио. А тогда…

Пока его дочь в соседней комнате мечтала о великолепном будущем, Фелипе беспокойно метался во сне. Ему было жарко. «Почему бы не изобрести полезную вещь? – проснувшись, подумал он. – Есть автомобили и самолеты, лифты и телефоны, электричество и граммофоны, но нет устройства, которое охлаждало бы воздух». Вентилятор, установленный Фелипе год назад – большая редкость в Рио, – из-за перепадов электричества постоянно отключался, да и температуру особенно не снижал. В такие ночи, когда стояла сорокоградусная жара, порывы горячего воздуха нисколько не охлаждали кожу, и казалось, что ты попал в бурю в пустыне. Может быть, стоит привезти кого-то из этих гениальных изобретателей из Европы или Северной Америки сюда, в Рио. Вот поживут они в тропиках, осознают проблему со зноем и придумают что-то.

Эти мысли рассердили Фелипе. Почему в Бразилии не найдутся люди, способные на такое изобретение? Много сотен лет чернокожих держали в рабстве и убеждали их, что они хуже, чем белые люди. Прошло всего сорок лет, и появились чернокожие поэты, врачи, инженеры и бизнесмены, как и он сам. Так почему же в гонке народов должно быть по-другому? Почему, черт возьми, жителям Южной Америки рассказывают, что они люди второго сорта по сравнению с гражданами развитых стран? Какая чушь! Завтра же Фелипе наведается к старому другу и клиенту Лейте Соаресу, редактору местной газеты, и предложит ему объявить конкурс на лучшее изобретение. Да, отличная идея. Можно будет легко найти под этот проект спонсоров, которые профинансируют развитие творческой идеи. Для Лейте Соареса это будет означать увеличение продаж, для предпринимателей – престиж.

Фелипе был счастлив, как и всегда, когда ему в голову приходила удачная идея. Примирившись с жаркой ночью, он перевернулся на бок, закрыл глаза и задремал.

Но спустя несколько минут в комнату вошла Неуза.

– Ты должен выпороть свою драгоценную дочку. Уговоры на нее не действуют.

Фелипе сразу же проснулся. Настроение у него мгновенно испортилось.

– Мы можем обсудить это завтра?

– Как хочешь, – проворчала Неуза.

В ней кипел гнев, но после перебранки с Бель у нее не было сил на новую ссору. И как только ее мужу удалось добиться успеха в своем предприятии? Слишком уж он мягкосердечный. Наверное, зарабатывал бы вдвое больше, прояви он твердость. Будь по его, и в доме уже было бы полно живности, а дети сели бы всем на шею. Сели бы ей на шею. Фелипе легко, он с утра уходит и ночью приходит, а она вынуждена сидеть в этом сумасшедшем доме целые сутки. Все хозяйство на Неузе и донье Фернанде. Собственно, Фернанда под стать своему сыночку. Неуза терпеть не могла свекрови. Донья Фернанда считала себя лучше других и показывала это при первой же возможности. Например, она постоянно посмеивалась над невесткой из-за того, что та не умеет читать и писать. По крайней мере, Неузе ее слова казались насмешкой, хотя донья Фернанда никогда не говорила об этом прямо, только вежливо намекала. Но почему Неуза, чей отец разводил кур, должна учиться читать? Чтобы понимать всю ту чушь, которую пишут в газетах? Она знает, как чистить рыбу, как сбить цену на бобы на рынке, как вывести пятна с одежды, и этого достаточно. Она и так пашет целый день: готовит, стирает, ходит за покупками, шьет, ухаживает за садом, подтирает за всеми. И этого недостаточно? Читать газеты – занятие для фантазеров или богачей, которые и так пальцем о палец не ударят. Или для негров, возомнивших себя белыми, как донья Фернанда. Только потому, что она умна и образованна, не стоит ей думать, что ее кожа белее, чем у других членов семьи. Такой уж она родилась. Говорить детям, что они могут добиться успеха, если будут хорошо учиться, бесполезно. Прекрасные мечты лопнут, как мыльные пузыри, тогда, когда дети познают всю жестокость этого мира. Однажды белый, в два раза глупее, чем ее Лулу, получит должность, на которую будут претендовать они оба, – просто потому, что у него правильный цвет кожи. Когда-нибудь малышка Лара поймет, что алфавит ей ничем не поможет, потому что негритянку примут на работу только уборщицей или няней. И их разочарование будет ужасным. Разве не лучше сразу объяснить детям их место в мире?